Чехов сильно ценил природу. Перемена погоды была для Чехова равноценной любым общественным явлениям: о своих наблюдениях за ней он часто пишет в письмах, его настроение подчинено погодным изменениям, в своих рассказах он показывает влияние природы на человеческую психику, пишет о повседневном общении человека с природой, которая окружает его в городе или на даче.
Ценил шутку и отвергал пошлость.
Чехов ценил прежде всего творческую, свободную от всяких догм человеческую личность, ему была свойственна страстная вера в человека, в его возможности. Ценность человека, по убеждению писателя, определяется его выстоять в условиях диктата обыденщины, не утратив в массе человеческих лиц своего лица. Таким был сам Чехов, и таким его воспринимали современники. М. Горький писал ему: «Вы, кажется, первый свободный и ничему не поклоняющийся человек, которого я видел» .
Главным для Чехова было пробуждение нравственного сознания, а не навязывание своих представлений о жизни, литературе, о мире и человеке. «Именно сознание того, что человек создан для больших дел, для большого труда заставило Чехова вмешаться в обыденную, мелочную сторону жизни — не с тем, чтобы прямо обличать или негодовать, а с тем, чтобы показать, как эта жизнь несообразна с заложенными в этих людях возможностями» , — утверждает Б. М. Эйхенбаум
Сталкиваются герои, думающие о разном и по-разному. Вслушиваясь в диалог двух героев: Фамусова и Чацкого, мы видим конфликт двух поколений. Фамусову, твердо хранившему традиции «века минувшего» , противопоставлен Александр Андреевич Чацкий, передовой человек «века нынешнего» . Столкновение Чацкого — человека с волевым характером, умного, проницательного, с высокими идейными убеждениями, с фамусовским обществом было неизбежно. Это столкновение принимает постепенно все более ожесточенный характер и осложняется личной драмой Чацкого, крушением его надежд на личное счастье. Оценивая роль Чацкого в комедии «Горе от ума» , И. А. Гончаров в статье «Мильон терзаний» писал: «…Чацкий породил раскол, и если обманулся в своих личных целях, не нашел «прелести встреч, живого участия» , то брызнул сам на заглохшую почву живой водой — увозя с собой «мильон терзаний» , этот терновый венец Чацкого — терзаний от всего: от «ума» , а еще более от «оскорбленного чувства» .
Ценил шутку и отвергал пошлость.
Чехов ценил прежде всего творческую, свободную от всяких догм человеческую личность, ему была свойственна страстная вера в человека, в его возможности. Ценность человека, по убеждению писателя, определяется его выстоять в условиях диктата обыденщины, не утратив в массе человеческих лиц своего лица. Таким был сам Чехов, и таким его воспринимали современники. М. Горький писал ему: «Вы, кажется, первый свободный и ничему не поклоняющийся человек, которого я видел» .
Главным для Чехова было пробуждение нравственного сознания, а не навязывание своих представлений о жизни, литературе, о мире и человеке. «Именно сознание того, что человек создан для больших дел, для большого труда заставило Чехова вмешаться в обыденную, мелочную сторону жизни — не с тем, чтобы прямо обличать или негодовать, а с тем, чтобы показать, как эта жизнь несообразна с заложенными в этих людях возможностями» , — утверждает Б. М. Эйхенбаум
Вслушиваясь в диалог двух героев: Фамусова и Чацкого, мы видим конфликт двух поколений. Фамусову, твердо хранившему традиции «века минувшего» , противопоставлен Александр Андреевич Чацкий, передовой человек «века нынешнего» . Столкновение Чацкого — человека с волевым характером, умного, проницательного, с высокими идейными убеждениями, с фамусовским обществом было неизбежно. Это столкновение принимает постепенно все более ожесточенный характер и осложняется личной драмой Чацкого, крушением его надежд на личное счастье. Оценивая роль Чацкого в комедии «Горе от ума» , И. А. Гончаров в статье «Мильон терзаний» писал: «…Чацкий породил раскол, и если обманулся в своих личных целях, не нашел «прелести встреч, живого участия» , то брызнул сам на заглохшую почву живой водой — увозя с собой «мильон терзаний» , этот терновый венец Чацкого — терзаний от всего: от «ума» , а еще более от «оскорбленного чувства» .