У «Пісні над піснями» Шолом-Алейхем оспівує світ юнацького кохання, в якому підлітки самі собі були господарями. Це світле почуття зароджувалося на тлі казок і дитячих чарівних ігор. Ця любов була джерелом прекрасної мрії й надихала Шимека бути шляхетним до Бузі, як Соломон до Суламіт в біблійній «Пісні над піснями». Це кохання допомагало дітям бачити світ кращим, а себе – надзвичайно щасливими. Шимеку здавалося, що у нього виросли крила і він з легкістю може піднятися у височінь і полетіти. Його багата фантазія з легкістю перетворювала захаращене подвір'я на замок з виноградниками Царя Соломона, дім —на палац, Бузю — у принцесу, самого себе — у принца.
І навіть, незважаючи на те, що у дорослому житті Шимек втратив свою любов, це юнацьке почуття кохання до Бузі стали для нього чарівною казкою дитинства – невгамовної тугою й незабутніми спогадами.
О чем это стихотворение: о музыке, извлекаемой из клавиш рояля? о крикливых птицах, которых «кормит» лирический герой? о ночном пруде и шуме воды «в гортанях запруд» ? Эти три темы (три мотива) ассоциативно связаны. Одна из ассоциаций – звук. Клавиши и птицы слиты в единый образ в метафорах: «Я клавишей стаю кормил с руки // Под хлопанье крыльев, плеск и клекот», «...Рулады в крикливом, искривленном горле» (здесь горло – синекдоха, обозначающая птицу). Птицы и ночной пруд, волны объединены тоже благодаря метафорам: «Ночь полоскалась в гортанях запруд»; «гортани запруд» соотнесены с «крикливым, искривленным горлом» (звуковой повтор: гортань, горло – как бы закрепляет аналогию). Другая сквозная ассоциация – цвет, сближающий птиц («черные клювы»), пруд («и было темно», «ночь полоскалась в гортанях запруд») и музыку («ночь терлась о локоть»). Черный, ночной цвет (исполняется ноктюрн?) не единственный в стихотворении: «Пылали кубышки с полуночным дегтем», «И было волною обглодано дно // У лодки. И грызлися птицы у локтя». Эти метафоры, по-видимому, возвращают читателя к клавишам рояля, к их бело-черной гамме. В сложной образной системе «Импровизации» исходная тема – игра на рояле, но слышим мы крики птиц и шум волн. Доминанта стиля – именно метафора, на что настраивает уже первая строка: «Я клавишей стаю кормил с руки...».
Вероятно, стихотворение Пастернака можно прочесть, домыслить и иначе. Оно многозначно, чему в немалой степени метафоры.
У «Пісні над піснями» Шолом-Алейхем оспівує світ юнацького кохання, в якому підлітки самі собі були господарями. Це світле почуття зароджувалося на тлі казок і дитячих чарівних ігор. Ця любов була джерелом прекрасної мрії й надихала Шимека бути шляхетним до Бузі, як Соломон до Суламіт в біблійній «Пісні над піснями». Це кохання допомагало дітям бачити світ кращим, а себе – надзвичайно щасливими. Шимеку здавалося, що у нього виросли крила і він з легкістю може піднятися у височінь і полетіти. Його багата фантазія з легкістю перетворювала захаращене подвір'я на замок з виноградниками Царя Соломона, дім —на палац, Бузю — у принцесу, самого себе — у принца.
І навіть, незважаючи на те, що у дорослому житті Шимек втратив свою любов, це юнацьке почуття кохання до Бузі стали для нього чарівною казкою дитинства – невгамовної тугою й незабутніми спогадами.
Объяснение:
О чем это стихотворение: о музыке, извлекаемой из клавиш рояля? о крикливых птицах, которых «кормит» лирический герой? о ночном пруде и шуме воды «в гортанях запруд» ? Эти три темы (три мотива) ассоциативно связаны. Одна из ассоциаций – звук. Клавиши и птицы слиты в единый образ в метафорах: «Я клавишей стаю кормил с руки // Под хлопанье крыльев, плеск и клекот», «...Рулады в крикливом, искривленном горле» (здесь горло – синекдоха, обозначающая птицу). Птицы и ночной пруд, волны объединены тоже благодаря метафорам: «Ночь полоскалась в гортанях запруд»; «гортани запруд» соотнесены с «крикливым, искривленным горлом» (звуковой повтор: гортань, горло – как бы закрепляет аналогию). Другая сквозная ассоциация – цвет, сближающий птиц («черные клювы»), пруд («и было темно», «ночь полоскалась в гортанях запруд») и музыку («ночь терлась о локоть»). Черный, ночной цвет (исполняется ноктюрн?) не единственный в стихотворении: «Пылали кубышки с полуночным дегтем», «И было волною обглодано дно // У лодки. И грызлися птицы у локтя». Эти метафоры, по-видимому, возвращают читателя к клавишам рояля, к их бело-черной гамме. В сложной образной системе «Импровизации» исходная тема – игра на рояле, но слышим мы крики птиц и шум волн. Доминанта стиля – именно метафора, на что настраивает уже первая строка: «Я клавишей стаю кормил с руки...».
Вероятно, стихотворение Пастернака можно прочесть, домыслить и иначе. Оно многозначно, чему в немалой степени метафоры.
Объяснение:
Удачи