Светка Сергеева была рыжая. Волосы у неѐ грубые и толстые, словно яркая медная проволока. Из этой
проволоки заплеталась тяжѐлая коса. Мне она напоминала трос, которым удерживают на берегу большие
корабли.
Лицо у Светки бледное, в крупных веснушках, тоже бледных, наскакивающих одна на другую. Глаза зелѐные,
блестящие, как лягушата.
Сидела Светка как раз посреди класса, во второй колонке. И взгляды наши нет-нет да и притягивались к этому
яркому пятну.
Светку мы не любили. Именно за то, что она рыжая. Ясное дело, Рыжухой дразнили. И ещѐ не любили за то,
что голос у неѐ ужасно пронзительный. Цвет Светкиных волос и еѐ голос сливались в одно понятие: Ры-жа-я.
Выйдет она к доске, начнѐт отвечать, а голос высокий-высокий. Некоторые девчонки демонстративно затыкали
уши. Забыл сказать: почему-то особенно не любили Светку девчонки. Они до неѐ даже дотрагиваться не
хотели. Если на физкультуре кому-нибудь из них выпадало делать упражнения в одной паре с Рыжухой –
отказывались. А как физрук прикрикнет, то делают, но с такой брезгливой миной на лице, словно Светка
прокажѐнная. Маринке Быковой и окрик учителя не наотрез отказывалась с Сергеевой упражняться.
Физрук Быковой двойки лепил.
Светка на девчонок не обижалась – привыкла, наверно.
Слышал я, что жила Светка с матерью и двумя сестрѐнками. Отец от них ушѐл. Я его понимал: приятно ли
жить с тремя, нет, четырьмя рыжими женщинами? Мать у Светки тоже рыжая, маленького росточка.
Одевались они понятно как – ведь трудно жили. Но наши девчонки трудности Рыжухи во внимание не
принимали. Наоборот, презирали еѐ ещѐ и за единственные потѐртые джинсы.Ладно. Рыжая так Рыжая.
Слишком много о ней.
Очень любили мы походы. Каждый год ходили по несколько раз. И осенью, и весной. Иногда зимой в лес
выбирались. Ну, а летом говорить нечего. Летом поход был обязательно с ночѐвкой.
Наше любимое загородное место было Озѐл. Здесь славное озеро – длинное и не очень широкое. По одному
берегу сосновый бор, по другому – луга. Мы на лугах останавливались. Палатки ставили, всѐ честь честью.
Мы с Женькой в походах всегда рыбачили. Тем более, в Озѐле. Озеро рыбное, окуни тут брали и сорога, а
ерши, так те словно в очередь выстраивались, чтобы хапнуть наживку
Светка Сергеева была рыжая. Волосы у неѐ грубые и толстые, словно яркая медная проволока. Из этой
проволоки заплеталась тяжѐлая коса. Мне она напоминала трос, которым удерживают на берегу большие
корабли.
Лицо у Светки бледное, в крупных веснушках, тоже бледных, наскакивающих одна на другую. Глаза зелѐные,
блестящие, как лягушата.
Сидела Светка как раз посреди класса, во второй колонке. И взгляды наши нет-нет да и притягивались к этому
яркому пятну.
Светку мы не любили. Именно за то, что она рыжая. Ясное дело, Рыжухой дразнили. И ещѐ не любили за то,
что голос у неѐ ужасно пронзительный. Цвет Светкиных волос и еѐ голос сливались в одно понятие: Ры-жа-я.
Выйдет она к доске, начнѐт отвечать, а голос высокий-высокий. Некоторые девчонки демонстративно затыкали
уши. Забыл сказать: почему-то особенно не любили Светку девчонки. Они до неѐ даже дотрагиваться не
хотели. Если на физкультуре кому-нибудь из них выпадало делать упражнения в одной паре с Рыжухой –
отказывались. А как физрук прикрикнет, то делают, но с такой брезгливой миной на лице, словно Светка
прокажѐнная. Маринке Быковой и окрик учителя не наотрез отказывалась с Сергеевой упражняться.
Физрук Быковой двойки лепил.
Светка на девчонок не обижалась – привыкла, наверно.
Слышал я, что жила Светка с матерью и двумя сестрѐнками. Отец от них ушѐл. Я его понимал: приятно ли
жить с тремя, нет, четырьмя рыжими женщинами? Мать у Светки тоже рыжая, маленького росточка.
Одевались они понятно как – ведь трудно жили. Но наши девчонки трудности Рыжухи во внимание не
принимали. Наоборот, презирали еѐ ещѐ и за единственные потѐртые джинсы.Ладно. Рыжая так Рыжая.
Слишком много о ней.
Очень любили мы походы. Каждый год ходили по несколько раз. И осенью, и весной. Иногда зимой в лес
выбирались. Ну, а летом говорить нечего. Летом поход был обязательно с ночѐвкой.
Наше любимое загородное место было Озѐл. Здесь славное озеро – длинное и не очень широкое. По одному
берегу сосновый бор, по другому – луга. Мы на лугах останавливались. Палатки ставили, всѐ честь честью.
Мы с Женькой в походах всегда рыбачили. Тем более, в Озѐле. Озеро рыбное, окуни тут брали и сорога, а
ерши, так те словно в очередь выстраивались, чтобы хапнуть наживку