Если бы я стал невидимкой, я бы тем людям, которые нуждаются в но которые стесняются об этом попросить или не уверены в себе. Например, некоторые пожилые люди в глубине души тяжело переживают, что у них уже не то здоровье, как в молодости. А при этом им стыдно признаться, что им многие вещи гораздо труднее делать. Я бы мог незаметно им переносить тяжести. Или если маленький мальчик боится поднимать штангу, я бы мог незаметно для всех ему поднять её. Тогда никто бы не стал над ним смеяться, что он слабак. А сам мальчик стал бы гораздо более уверен в своих силах. Ещё я бы мог делать маленькие чудеса для тех, кому очень грустно. Например, кто-то плачет, а я бы невидимо подошёл, сорвал, скажем, одуванчик с клумбы и стал им красиво размахивать в воздухе. А грустному человеку казалось бы, что это такое чудо, что одуванчик сам собой летает по воздуху. У любого бы настроение улучшилось! Ещё можно было бы защищать кого-нибудь от хулиганов. Например, идёт человек вечером по безлюдной улице, а на него огромные сильные парни хотят напасть. Я бы тогда взял что-нибудь под рукой, ветку или какой-то мусор, и стал бы, страшно завывая, швырять в хулиганов. Тогда бы они испугались и убежали, а человек был бы даже без драки. В общем, у невидимки очень много возможностей.
Основные черты отношения Пушкина к власти в этот момент: попытка отделить царя-человека, отношение к которому окрашено еще в тона снисходительности и признания известных достоинств («честный человек»!) , от принципа самодержавия как такового, в котором, а не в человеческом характере императора, усматривается корень зла. Особенно же существенно подчеркивание безнравственности как основного принципа правительства. Распечатывание полицией писем с целью политического надзора было в России в ходу со времени Екатерины II (ввел его почт-директор И. Пестель — отец декабриста) .
