Пророк» — стихотворение А.С.Пушкина, написанное им в Михайловском, в 1826 году. Эта работа — важная поэтическая декларация, которая прямым образом отражает представление, взгляд автора на призвание поэта.Главная тема стиха – это тема поэта и поэзии, тема высокого назначения поэта. Жанр поэтической работы – легенда. В основе стихотворения лежит аллегория: поэт – пророк.В стихотворении «Пророк» А.С. Пушкина говорится о качествах, свойствах, которыми должен обладать поэт в сравнении с обычным человеком, чтобы полностью оправдать высокое назначение поэта. Если в других поэтических работах, говоря о миссии поэзии и поэта, Александр Сергеевич использует аллегорически образы античной мифологии (Аполлон, Парнас…), то здесь он обращается к библейской мифологии. В этом произведении: не поэт, а пророк, не Аполлон, а бог, не муза, а шестикрылый серафим (то есть ангел). Посланник бога, серафим, преобразует природу человека, чтобы сделать из него поэта (пророка). И открываются у человека глаза («зеницы») – он всё видеть и понимать, глядеть на солнце, подобно орлу. Он узреть, как в небе летают ангелы, и растёт трава. Всё это чуткое и мудрое понимание и осознание реальной действительности невозможно передать обычной речью – «и празднословной и лукавой». И серафим вручает поэту вместо языка жало мудрой змеи; а вместо обыкновенного «трепетного сердца» он вкладывает ему в грудь «уголь, пылающий огнём».Ведь только в изменённом состоянии, на накале чувств поэт готов творить создавать высокие произведения. Но дело не только в полном преображении. Должна быть цель, высокая цель, во имя чего творит поэт, которая придаст смысл работе, и истинное содержание всему тому, во что он так глубоко верит; и верно видит, слышит, чувствует, и умеет передать словом. Такая «цель» обозначена, как «бога глас», обращенный к «пророку» и призывает его «жечь сердца людей» своим мудрым словом («глаголом»). И демонстрировать людям подлинную, без украшательств, правду жизни.Этот образ пушкинского поэта-пророка восходит к поэтике декабристов. Безусловна и связь между состоянием Пушкина, горестно пережившего в Михайловском весть о казни своих друзей и товарищей, и его работой «Пророк». Ведь это стихотворение увидело свет осенью 1826 года, после безжалостной расправы над декабристами.Проводя анализ стихотворения «Пророк» и сравнивая его с другими поэтическими декларациями, можно сказать, что это творение автора крайне принципиально, так как в нём Пушкин отстаивает ведущую роль искусства. «Жечь глаголом» сердца людей – вот истинное предназначение поэта-пророка, не оставаться в стороне, реагировать на происходящее в обществе.Быть настоящим поэтом – это значит нести людям подлинную, верную, неприкрашенную правду жизни, откликаться на злобу дня, понимать, что происходит в жизни и что тревожит людей. Поэт-пророк – выше обыденного.Какие средства поэтической выразительности использует автор? Метафоры – «неба содроганье», «глаголом жги сердца людей»; эпитеты – «жало мудрыя змеи», «язык празднословный», «духовной жаждою томим»; сравнения – «как сон», «как труп в пустыне я лежал», «отверзлись вещие зеницы, как у испуганной орлицы»; старославянизмы – «зеницы», «персты», «внял».Образ пророка связан и с господством библейского стиля в стихотворении «Пророк»: «божественный глагол», «шестикрылый серафим», «персты легкие» и т.д. Такого обилия церковнославянизмов мы не обнаруживаем ни в одном из стихотворений Пушкина. В этой поэтической работе главенствует не только библейская образность и лексика, но и торжественно-суровая интонация речей пророка, а также небогатый библейский синтаксис малых предложений. Список признаков и свойств ясновидения пророка построен по принципу нагнетания интонации в предложениях, он гипнотизирует господством лаконичных фраз. Анафорическое библейское построение периода с союза «и» вносит эмоциональную напряженность. Анафоры: строки начинаются с союза «И» 16 раз. Стихотворение написано четыхстопным ямбом без деления на строфы.В «Пророке» передана языковая система Библии. Есть «библеизмы», использующиеся в русской поэзии со времен Ломоносова и Державина.Проводя анализ стихотворения «Пророк», мы понимаем, что по своему построению – это монолог, ему присущ торжественный ораторский стиль.Среди лирических произведений Пушкина «Пророк» занимает особое место. В непростых условиях гнетущей и мстительной реакции он подтверждал правоту взглядов казненных, провозглашал верность идеалам декабристов.
Полонені німці зводили житловий квартал з любов’ю і розпачем. початку вони боялися, не любили цей народ, а коли звівся фундамент, стали по-доброму, старанно приладнувати цеглинку до цеглинки.
Навесні Фрідріх скопав грядку й посадив нагідки. Як тільки він пішов, ми, діти, розорили все те, ще й хрестик із прутків поставили. Місто давно не сердилося на німців, удови навіть жаліли, приколи дещо з одягу, їжу.
Фрідріх часто показував фотокартку двох чепурних дівчаток у білих сукенках і білих черевичках, але ми все одно його дратували, кидали в нього грудки землі. Під осінь Фрідріх страшно кашляв. Охоронець пригощав його цигаркою і дозволяв лежати під стіною. Німець робив понад вікнами другого поверху прикраси із цегли — сонця і квіти, самотні жінки подовгу стояли і роздивлялися їх.
Одного разу Фрідріха знайшли повішеним біля стіни барака, його поховали за містом, не насипавши навіть горба.
Восени ми перейшли в новий дім. Якось посеред грудня я сиділа а вікні й побачила велику жовтогарячу квітку, що розцвіла на клумбі, незважаючи на перший сніжок. Я кинулась туди руку відсмикнула — поряд стояв зв’язаний нами хрест.
Минуло півстоліття. За цей час у будинку не тріснула жодна стіна, не струхла підлога. Якось син прибивав поличку до стіни. Дриль шурхнув у якийсь отвір. Там лежала рукавиця, а в ній — фотокартка двох дівчаток у білих сукенках. Дівчатка дивилися на нас і ніби запитували: "Ви не знаєте, де наш тато?"
Полонені німці зводили житловий квартал з любов’ю і розпачем. початку вони боялися, не любили цей народ, а коли звівся фундамент, стали по-доброму, старанно приладнувати цеглинку до цеглинки.
Навесні Фрідріх скопав грядку й посадив нагідки. Як тільки він пішов, ми, діти, розорили все те, ще й хрестик із прутків поставили. Місто давно не сердилося на німців, удови навіть жаліли, приколи дещо з одягу, їжу.
Фрідріх часто показував фотокартку двох чепурних дівчаток у білих сукенках і білих черевичках, але ми все одно його дратували, кидали в нього грудки землі. Під осінь Фрідріх страшно кашляв. Охоронець пригощав його цигаркою і дозволяв лежати під стіною. Німець робив понад вікнами другого поверху прикраси із цегли — сонця і квіти, самотні жінки подовгу стояли і роздивлялися їх.
Одного разу Фрідріха знайшли повішеним біля стіни барака, його поховали за містом, не насипавши навіть горба.
Восени ми перейшли в новий дім. Якось посеред грудня я сиділа а вікні й побачила велику жовтогарячу квітку, що розцвіла на клумбі, незважаючи на перший сніжок. Я кинулась туди руку відсмикнула — поряд стояв зв’язаний нами хрест.
Минуло півстоліття. За цей час у будинку не тріснула жодна стіна, не струхла підлога. Якось син прибивав поличку до стіни. Дриль шурхнув у якийсь отвір. Там лежала рукавиця, а в ній — фотокартка двох дівчаток у білих сукенках. Дівчатка дивилися на нас і ніби запитували: "Ви не знаєте, де наш тато?"