Стихотворения е. курдакова и с. жемеркина созданы на основе мифа . однако нельзя сказать, что в них просто пересказываются события . в этих произведениях видна авторская интерпретация. если в мифе осуждается , то е курдаков обращает внимание читателя на , а в поэтической , рассказанной с. жемеркиным, укор в сторону .

Полностью роман «Обломов» был впервые опубликован только в 1859 году в первых четырёх номерах журнала «Отечественные записки». Начало работы над романом относится к более раннему периоду. В 1849 году была опубликована одна из центральных глав «Обломова» — «Сон Обломова», которую сам автор назвал «увертюрой всего романа». Автор задаётся вопросом: что же такое «обломовщина» — «золотой век» или гибель, застой? В «Сне…» преобладают мотивы статичности и неподвижности, застоя, но при этом чувствуется и симпатия автора, и добродушный юмор, а не только сатирическое отрицание.

Как позднее утверждал Гончаров, в 1849 году готов был план романа «Обломов» и закончен черновой вариант первой его части. «Вскоре, — писал Гончаров, — после напечатания в 1847 году в «Современнике» «Обыкновенной истории» — у меня уже в уме был готов план „Обломова“». Летом 1849 года.

Объяснение:

ответ сверху

Эраст — герой повести, молодой офицер, дворянин. Он соблазняет бедную крестьянскую девушку Лизу, живущую в одной из подмосковных деревень со старушкой матерью. Вскоре платоническая любовь переходит в, чувственную, а затем следует охлаждение, : которое Э. объясняет необходимостью идти на войну. «Нет, он в самом деле был в армии, но вместо того, чтобы сражаться с неприятелем, играл в карты и проиграл почти все свое имение» . Чтобы поправить дела, Э. женится на пожилой богатой вдове и пробует «откупиться» от Лизы ста рублями. Не пережив случившегося, Лиза топится в пруду.
Образ Эраста Карамзин связывает с губительной силой города, развращающего и уничтожающего «естественного» человека.
Э. — не «коварный соблазнитель» , он искренен в своих клятвах, искренен в своем обмане. Э. столько же виновник трагедии, сколько и жертва своего «пылкого воображения» . Поэтому автор не считает себя вправе вершить суд над Э. Он стоит наравне со своим героем — ибо сходится с ним в «точке» чувствительности. (Недаром автор выступает в повести в роли «пересказчика» того сюжета, который поведал ему Э. : «...Я познакомился с ним за год до его смерти. Он сам рассказал мне сию историю и привел меня к Лизиной могилке...» )
Автор прощает раскаявшегося Э. Оправдало его и общественное мнения, о чем свидетельствует резкое увеличение количества Эрастов в дворянских «списках» после выхода «Бедной Лизы» в свет: детей никогда не стали бы называть именем «отрицательного» героя. Это «экзотическое»
имя все чаще получают и многие литературные персонажи.