В заросшем крапивой больничном дворе стоит небольшой флигель. Сторож Никита — старый отставной солдат, очень исполнительный и любящий порядок человек.
Кровати в комнатах привинчены к полу. В палате номер шесть находятся пять сумасшедших. Еврей Моисейка помешался, когда у него сгорела мастерская. Никого, кроме него, не пускают на улицу. Моисейка любит услужить. Все подаяние, что собирает на улице, отдает сторожу. Своей услужливостью он подражает Ивану Дмитриевичу Громову, который укрывает своих соседей, когда они спят, подает им воду. Но во время срывов Иван Дмитриевич кричит о человеческой подлости, о грешниках и насильниках.
Самое же сильное чувство это чувство ожидающего мальчика позора: «А мысль о том, что судить его будут в Военном трибунале как какого-нибудь шпиона или предателя, совсем убивала его». Во время войны не было большего оскорбления, чем обвинение в сочувствии или врагу. На до у полковника Лёша изо всех сил пытается вести себя по-взрослому, достойно: «Только бы не заплакать», — ещё раз подумал Лёша и, стараясь держаться прямо, по-военному, шагнул через порог…». Он не пытается приуменьшить свою вину или свалить её на других. С другой стороны, мальчик не бравирует своей храбростью и безрассудством, он и в самом деле понимает, что чуть было не сгубил и зенитчиков, и родную деревню: «— Товарищ полковник! — чуть не плача, перебил его Лёша. — Да разве ж я не понимаю?!». Вероятно, поэтому полковник именно Лёшу стать «главным инженером» по строительству ложных объектов, фальшивых зенитных батарей, которые необходимо было сделать настолько точно и тщательно, чтобы противник принял их за настоящие военные сооружения. Помимо качеств лидера, руководителя, мальчик обладает честностью, прямотой нести ответственность и за себя, и за других людей. Он окрылён тем, что его не только не расстреляли, но и поручили действительно важное военное задание.
Кровати в комнатах привинчены к полу. В палате номер шесть находятся пять сумасшедших. Еврей Моисейка помешался, когда у него сгорела мастерская. Никого, кроме него, не пускают на улицу. Моисейка любит услужить. Все подаяние, что собирает на улице, отдает сторожу. Своей услужливостью он подражает Ивану Дмитриевичу Громову, который укрывает своих соседей, когда они спят, подает им воду. Но во время срывов Иван Дмитриевич кричит о человеческой подлости, о грешниках и насильниках.
Самое же сильное чувство это чувство ожидающего мальчика позора: «А мысль о том, что судить его будут в Военном трибунале как какого-нибудь шпиона или предателя, совсем убивала его». Во время войны не было большего оскорбления, чем обвинение в сочувствии или врагу. На до у полковника Лёша изо всех сил пытается вести себя по-взрослому, достойно: «Только бы не заплакать», — ещё раз подумал Лёша и, стараясь держаться прямо, по-военному, шагнул через порог…». Он не пытается приуменьшить свою вину или свалить её на других. С другой стороны, мальчик не бравирует своей храбростью и безрассудством, он и в самом деле понимает, что чуть было не сгубил и зенитчиков, и родную деревню: «— Товарищ полковник! — чуть не плача, перебил его Лёша. — Да разве ж я не понимаю?!». Вероятно, поэтому полковник именно Лёшу стать «главным инженером» по строительству ложных объектов, фальшивых зенитных батарей, которые необходимо было сделать настолько точно и тщательно, чтобы противник принял их за настоящие военные сооружения. Помимо качеств лидера, руководителя, мальчик обладает честностью, прямотой нести ответственность и за себя, и за других людей. Он окрылён тем, что его не только не расстреляли, но и поручили действительно важное военное задание.