Мало кто из героев русской литературы истолковывался столь противоречивым образом, как Обломов. Широко известна точка зрения Н. А. Добролюбова (статья «Что такое обломовщина?»), в соответствии с которой Обломов трактовался резко отрицательно — как прямое порождение и воплощение всей крепостнической системы. По мнению Добролюбова, Обломов — логическое завершение целой галереи так называемых «лишних людей» — Онегина, Печорина, Бельтова, Рудина... В Обломове доведено до конца типичное для них всех противоречие между словом и делом, между возвышенными мечтаниями и какой-то фатальной их бездеятельностью.
Почему так произошло с героем романа? Потому, считает критик, что барство привело его в жалкое состояние нравственного рабства. При этом Добролюбов воспринимал понятие «обломовщина» в самом широком плане: «В каждом из нас сидит значительная часть Обломова, и еще рано писать нам надгробное слово».
Следует заметить, что Гончаров был очень доволен статьей Добролюбова. Сразу же после ее опубликования он писал одному из своих знакомых: «...мне кажется, об обломовщине, то есть о том, что она такое, уже сказать после этого ничего нельзя... Такого сочувствия и эстетического анализа я от него не ожидал, воображая его гораздо суше»
Мало кто из героев русской литературы истолковывался столь противоречивым образом, как Обломов. Широко известна точка зрения Н. А. Добролюбова (статья «Что такое обломовщина?»), в соответствии с которой Обломов трактовался резко отрицательно — как прямое порождение и воплощение всей крепостнической системы. По мнению Добролюбова, Обломов — логическое завершение целой галереи так называемых «лишних людей» — Онегина, Печорина, Бельтова, Рудина... В Обломове доведено до конца типичное для них всех противоречие между словом и делом, между возвышенными мечтаниями и какой-то фатальной их бездеятельностью.
Почему так произошло с героем романа? Потому, считает критик, что барство привело его в жалкое состояние нравственного рабства. При этом Добролюбов воспринимал понятие «обломовщина» в самом широком плане: «В каждом из нас сидит значительная часть Обломова, и еще рано писать нам надгробное слово».
Следует заметить, что Гончаров был очень доволен статьей Добролюбова. Сразу же после ее опубликования он писал одному из своих знакомых: «...мне кажется, об обломовщине, то есть о том, что она такое, уже сказать после этого ничего нельзя... Такого сочувствия и эстетического анализа я от него не ожидал, воображая его гораздо суше»