Попав в детский сад, я очень быстро поняла, что все вокруг что-то страстно собирают, в смысле коллекционируют. Это были такие маленькие стеклянные квадратные плиточки-кубики — белые прозрачные мы называли «молочко», матовые, более ценные, потому что редкие, «сметанка». Самым шиком считались синие и лиловые , они блестели, внутри их были разноцветные крапинки, видела я такие всего несколько раз. Тогда казалось что они прекрасны и ценнее сокровища просто не бывает. Дети охотились за кубиками, выменивали их друг у друга, выигрывали, в общем жизнь коллекционеров била ключом. Я кубики пособирать не успела, потому что, да, мода на них проходила. Скорее всего это объяснялось тем, что большинству детей стало понятно где и откуда берутся сокровища. Горсти «сметанок» и «молочков» детишечки отковыривали от панельных домов. А то чего много, и каждый дурак может наковырять, сокровищем считаться не может, и нет смысла это собирать. Такой урок я получила в четыре года. Ещё много лет было для меня тайной происхождение особо редких экземпляров, пока я не встретила их в отделке гигантской головы Нептуна из городского парка. Голова нашего Нептуна была покрыта красивой мозаикой, красивого синего цвета, теперь, правда, кажется, её покрасили.
Вскоре всех охватила новая мания — фантики. Фантики собирали любые, главное чтобы они были редкие и красивые. Фантиками от советских конфет мы брезговали и все охотились за чем-то «ненашим», таким ярким, и, в тот момент казалось, сказочно красивым. У меня было много фантиков. Эта скромная коллекция почти всё что осталось с тех пор. С какого-то момента я бросила собирать всё подряд и сконцентрировалась только на этих! Мне всегда нравились забавные сюжеты на них, которые интересно смотреть и сейчас. Наверное, отдельного рассказа заслуживает детская страсть к Микки Маусу и компании.
Ещё сейчас, когда я уже взрослая, поражает как была разнообразна и насыщена наша детская жизнь. Сколько увлечений, дел, забот, приключений в ней было. Сколько разнообразных занятий и историй. Да, это можно назвать полноценной жизнью. И что самое интересное, взрослые совсем о ней не знали и почти в ней не участвовали. Это было каким-то параллельным измерением
Основная проблема, которую Фонвизин поднимает в комедии «Недоросль» - проблема воспитания передовых людей. Митрофан, будущий гражданин страны, который должен творить дела во благо Отечества, с рождения воспитывался в атмосфере безнравственности и самодовольства. Такая жизнь и воспитание сразу отобрали у него цель и смысл жизни. У Митрофана и не возникало иных желаний, кроме как поесть, побегать на голубятни да жениться. Учителя Митрофанушки – недоучившийся семинарист Кутейкин и отставной солдат Цыфиркин – знают немного, но свои обязанности пытаются выполнять честно и добросовестно. Однако главным воспитателем недоросля остаётся сама Простакова со своей «твёрдой логикой» и столь же твёрдой моралью: «Нашёл деньги, ни с кем не делись. Все себе возьми, Митрофанушка. Не учись этой дурацкой науке». Поэтому честным учителям Простакова решительно предпочитает бывшего кучера Вральмана за то, что «он дитя не неволит». В результате Митрофан оказывается не просто невеждой, само имя которого стало нарицательным, но и образом бессердечия. Пока мать - полная хозяйка в доме, он ей грубо льстит, выдумывает объяснение: «Так мне жаль стало… тебя, матушка: ты так устала, колотя батюшку». Когда же за жесткость хозяйки по отношению к крепостным имение Простаковых берут в опеку и мать кидается к сыну как к последней опоре, он становится откровенным: «Да отвяжись, матушка, как навязалась…». Это, конечно, совсем не смешно, а страшно, и такое предательство – худшее наказание злому невежеству. «Вот злонравия достойные плоды!» - подводит итог Стародум. Грубость лексики выдаёт в Митрофане жестокосердие и злую волю; непросвещённость души ведёт к лени; грубость чувств низводится к чисто животным инстинктам. В сцене драки Скотинин называет Митрофана «чушкой проклятой». Всем своим поведением и речами Митрофан оправдывает слова Стародума: «Невежда без души – зверь». Если не воспитать должным образом ребёнка, не научить его правильным языком выражать разумные мысли, он навсегда останется «больным неисцельно», невеждой и безнравственным существом.
Вскоре всех охватила новая мания — фантики. Фантики собирали любые, главное чтобы они были редкие и красивые. Фантиками от советских конфет мы брезговали и все охотились за чем-то «ненашим», таким ярким, и, в тот момент казалось, сказочно красивым. У меня было много фантиков. Эта скромная коллекция почти всё что осталось с тех пор. С какого-то момента я бросила собирать всё подряд и сконцентрировалась только на этих! Мне всегда нравились забавные сюжеты на них, которые интересно смотреть и сейчас. Наверное, отдельного рассказа заслуживает детская страсть к Микки Маусу и компании.
Ещё сейчас, когда я уже взрослая, поражает как была разнообразна и насыщена наша детская жизнь. Сколько увлечений, дел, забот, приключений в ней было. Сколько разнообразных занятий и историй. Да, это можно назвать полноценной жизнью. И что самое интересное, взрослые совсем о ней не знали и почти в ней не участвовали. Это было каким-то параллельным измерением
Учителя Митрофанушки – недоучившийся семинарист Кутейкин и отставной солдат Цыфиркин – знают немного, но свои обязанности пытаются выполнять честно и добросовестно. Однако главным воспитателем недоросля остаётся сама Простакова со своей «твёрдой логикой» и столь же твёрдой моралью: «Нашёл деньги, ни с кем не делись. Все себе возьми, Митрофанушка. Не учись этой дурацкой науке». Поэтому честным учителям Простакова решительно предпочитает бывшего кучера Вральмана за то, что «он дитя не неволит».
В результате Митрофан оказывается не просто невеждой, само имя которого стало нарицательным, но и образом бессердечия. Пока мать - полная хозяйка в доме, он ей грубо льстит, выдумывает объяснение: «Так мне жаль стало… тебя, матушка: ты так устала, колотя батюшку». Когда же за жесткость хозяйки по отношению к крепостным имение Простаковых берут в опеку и мать кидается к сыну как к последней опоре, он становится откровенным: «Да отвяжись, матушка, как навязалась…».
Это, конечно, совсем не смешно, а страшно, и такое предательство – худшее наказание злому невежеству. «Вот злонравия достойные плоды!» - подводит итог Стародум.
Грубость лексики выдаёт в Митрофане жестокосердие и злую волю; непросвещённость души ведёт к лени; грубость чувств низводится к чисто животным инстинктам. В сцене драки Скотинин называет Митрофана «чушкой проклятой». Всем своим поведением и речами Митрофан оправдывает слова Стародума: «Невежда без души – зверь».
Если не воспитать должным образом ребёнка, не научить его правильным языком выражать разумные мысли, он навсегда останется «больным неисцельно», невеждой и безнравственным существом.