Смех нарастает, а состояние главного героя ухудшается. Его мучает совесть. Запишите, какой урок извлёк герой и почему он вспоминает об учителе с благодарностью? 13 подвигов геракла

Деревья, деревья, деревья…  Под ногами — мох и жухлая трава, над головой — равнодушные, безучастные к человеческой беде облака. А в сердце — холодный, липкий, пронизывающий ужас, заставляющий то бежать сломя голову, то без сил лежать на земле. Вот что, как мне кажется, увидел и почувствовал тринадцатилетний мальчик Васютка, когда понял, что заблудился в бескрайней тайге. Однако главный герой рассказа В. П. Астафьева «Васюткино озеро» совсем не похож на тех людей, которые, попав в трудную ситуацию, падают духом и трусливо ждут собственной смерти. Васютка быстро сумел взять себя в руки, спокойно обдумать свое положение и принять верное решение. Вдумчиво, не суетясь, шел Васютка к своему и удача от него не отвернулась.

Я не знаю, как бы я повел себя на месте этого мужественного мальчика. Я еще не попадал в ситуации, которые требуют от человека не только самообладания, смелости и силы воли, но и многих практических знаний и умений. Однако я теперь точно знаю, что любой может оказаться в положении, где главным его богатством будут те качества и знания, которыми он обладает, и только они могут или помешать остаться Человеком.

Этот воздух пусть будет свидетелем —

Дальнобойное сердце его —

И в землянках — всеядный и деятельный,

Океан без окна, вещество…

Миллионы убитых задешево

Протоптали тропу в пустоте:

Доброй ночи! всего им хорошего

От лица земляных крепостей…

Шевелящимися виноградинами

Угрожают нам эти миры,

И висят городами украденными,

Золотыми обмолвками, ябедами,

Ядовитого холода ягодами

Растяжимых созвездий шатры, —

Золотые созвездий жиры…

Аравийское месиво, крошево —

Свет размолотых в луч скоростей —

И своими косыми подошвами

Свет стоит на сетчатке моей, —

Сквозь эфир, десятично означенный

Свет размолотых в луч скоростей

Начинает число, опрозрачненный

Светлой болью и молью нолей:

И за полем полей — поле новое

Трехугольным летит журавлем —

Весть летит светопыльной обновою

И от битвы давнишней светло…

Весть летит светопыльной обновою:

— Я не Лейпциг, я не Ватерлоо,

Я не битва народов — я новое —

От меня будет свету светло…

Для того ль должен череп развиться

Во весь лоб — от виска до виска,

Чтоб в его дорогие глазницы

Не могли не вливаться войска?

Развивается череп от жизни —

Во весь лоб — от виска до виска,

Чистотой своих швов он дразнит себя,

Понимающим куполом яснится,

Мыслью пенится, сам себе снится —

Чаша чаш и отчизна отчизне —

Звездным рубчиком шитый чепец —

Чепчик счастья — Шекспира отец…

Будут люди холодные, хилые

Убивать, холодать, голодать,

И в своей знаменитой могиле

Неизвестный положен солдат, —

Неподкупное небо окопное,

Небо крупных оптовых смертей —

За тобой, от тебя — целокупное —

Я губами несусь в темноте, —

За воронки, за насыпи, осыпи,

По которым он медлил и мглил —

Развороченных — пасмурный, оспенный

И приниженный гений могил…