Творчество прозаика и драматурга Людмилы Петрушевской вызвало оживленные споры среди читателей и литературоведов, как только ее произведения появились на страницах толстых журналов. С тех пор более тридцати лет, и за это время были опубликованы многочисленные интерпретации ее творчества: рецензии на книги, научные и публицистические статьи. В критических оценках писателю суждено было пройти путь от едва ли не «родоначальницы отечественной чернухи» до признанного классика литературы последних десятилетий. На данном этапе место писателя в современном литературном процессе определено целым рядом константных черт: оригинальный стиль, художественный язык, проблематика произведений, выбираемые автором темы и жанры, - в целом, художественный и научный контекст можно считать установленным. В процессе изучения научных и публицистических материалов выявляются разработанные в них основные аспекты: тема «маленького человека», тема одиночества, смерть и смертность, рок и судьба, семья и ее распад, взаимоотношение человека с миром и некоторые другие. Кроме того, продолжаются исследования в области хронотопа текстов Петрушевской, выстраивания картины мира писателя.
Важной чертой современного искусства является диалогизм, одна из форм полифонии, в которой соединяются уже существующие художественные системы. Для Петрушевской как автора характерно моделирование образа мира-диалога или полилога разных культур. «Парадоксальным образом, совмещение (ради диалога и взаимного испытания) мифологических и легендарных архетипов с натуралистически воссозданной повседневностью приводит к наиболее сильному эффекту не в многотомных романах, а в минималистском масштабе - как, например, в прозе и драматургии Л. Петрушевской». Можно заметить, что в современном искусстве традиция понимается как живое многообразие языковых форм, выраженных в искусстве разных эпох: необходимо переосмыслить наследие, дабы вернуть культуре стихию игры, вытесненную ранее прагматизмом.
Если же говорить о реакции на ее книги, то дискуссии вокруг них возникали и возникают постоянно. О писателе говорили даже в те времена, когда ее произведения не публиковали, а спектакли по ее пьесам не пропускала цензура. Дело в том, что Петрушевская просто не может оставаться незамеченной: «в таланте писательнице никто не отказывает», таланте весьма «неудобном», возможно, слишком откровенном и ярком.
Первоначально творчество подвергалось критике, ее не понимали и не принимали литературоведы и журналисты, читатели же быстро определяли ее персонажей как себе подобных (Ср., например: «...откуда она знает, да еще с такими подробностями, как мужики пьют на троих? Мысль слегка уязвляла самолюбие»). Долгое время после прочтения текстов Петрушевской критики пребывали в недоумении относительно эстетической значимости созданного ей. Лишь несколько лет назад (в 1990-е годы) эстетическая ценность творчества этого писателя стала общепризнанной.
Исследователь Н. Иванова относит творчество Петрушевской к «натуральному» течению постмодернизма. О. Богданова считает возможным причислить писателя к концептуалистам, благодаря особой конструктивной выстроенности и технологической выделанности ее прозы.
Ср.: «Петрушевская конструирует, выстраивает свой текст, и на этом уровне достигает вершин мастерства, становится образцом литературности. Может быть, она была честна, когда говорила о том, что причиной ее «переключения» на драматургию (и поэзию) послужило то обстоятельство, что "увидела - в прозе умеет все". "Прагматическое" письмо Петрушевской с явной тенденцией к деструктуризации действительности через упрощение и схематизацию, с высоко технологической сконструированностью текста, с доведенными до совершенства комбинаторностью и трансформированностью изображаемых характеров и обстоятельств (и как следствие — с обнаруживающим себя эстетическим примитивизмом) в своей "сделанности" оказывается близко к Сорокину». Однако если рассматривать концептуализм как «течение <...>, характеризующееся намеренно демонстративным предъявлением авторской концепции <...>, активной игрой с
Находясь на чужбине, герой чувствует свои исторические корни, и не теряет душевной связи с родиной. Эту тему раскрывает композиция.
Стихотворение Иосифа Бродского состоит их трех строф, в каждой их которых по 4 стиха с парной мужской рифмой. Стихи длинные, размер трудно определим. (Анапест ярко выражен только во второй строфе). Много инверсий. Много метафор. Этим подчеркивается, что стихотворение составлено из впечатлений, чувств и мыслей лирического героя.
В данном стихотворении композиция строится на постепенных ассоциациях лирического героя, от лица которого ведется речь, все более детализируя его настроение. Мы понимаем, что героя что-то взволновало, захватило. И он об этом размышляет, наталкиваясь взглядом на различные объекты.
В первой строфе лирический узнает в окружающей его обстановке черты Наблюдая, видимо, из окна за осенней погодой (ветром и полегшей травой), он проводит исторические параллели с природой.
Бродский писал это стихотворение в Америке, и, тем не менее, поникшая под дождем трава и багрянец осени напоминают ему о татаро-монгольском иге.
Во второй строфе, герой находясь в доме на чужой земле, плачет. Это его слезы стекают по щеке, как по стеклу окна. Он тоскует, что находится вдали от родины.
В третьей, заключительной, строфе лирический герой уже полностью погружен в историческое отключившись от реальности. Он забыл нужный номер, его язык повторяет татаро-монгольское ("кайсацкое") имя как пропуск в орду.
В конце стихотворения автор уже прямым текстом, лишь немного замаскировав отгадку перестановкой слов, говорит читателю, что он правильно понял разбросанные по тексту намеки. Мысли лирического героя занимает "Слово о полку..." Конечно, Игореве!
Объяснение:
Творчество прозаика и драматурга Людмилы Петрушевской вызвало оживленные споры среди читателей и литературоведов, как только ее произведения появились на страницах толстых журналов. С тех пор более тридцати лет, и за это время были опубликованы многочисленные интерпретации ее творчества: рецензии на книги, научные и публицистические статьи. В критических оценках писателю суждено было пройти путь от едва ли не «родоначальницы отечественной чернухи» до признанного классика литературы последних десятилетий. На данном этапе место писателя в современном литературном процессе определено целым рядом константных черт: оригинальный стиль, художественный язык, проблематика произведений, выбираемые автором темы и жанры, - в целом, художественный и научный контекст можно считать установленным. В процессе изучения научных и публицистических материалов выявляются разработанные в них основные аспекты: тема «маленького человека», тема одиночества, смерть и смертность, рок и судьба, семья и ее распад, взаимоотношение человека с миром и некоторые другие. Кроме того, продолжаются исследования в области хронотопа текстов Петрушевской, выстраивания картины мира писателя.
Важной чертой современного искусства является диалогизм, одна из форм полифонии, в которой соединяются уже существующие художественные системы. Для Петрушевской как автора характерно моделирование образа мира-диалога или полилога разных культур. «Парадоксальным образом, совмещение (ради диалога и взаимного испытания) мифологических и легендарных архетипов с натуралистически воссозданной повседневностью приводит к наиболее сильному эффекту не в многотомных романах, а в минималистском масштабе - как, например, в прозе и драматургии Л. Петрушевской». Можно заметить, что в современном искусстве традиция понимается как живое многообразие языковых форм, выраженных в искусстве разных эпох: необходимо переосмыслить наследие, дабы вернуть культуре стихию игры, вытесненную ранее прагматизмом.
Если же говорить о реакции на ее книги, то дискуссии вокруг них возникали и возникают постоянно. О писателе говорили даже в те времена, когда ее произведения не публиковали, а спектакли по ее пьесам не пропускала цензура. Дело в том, что Петрушевская просто не может оставаться незамеченной: «в таланте писательнице никто не отказывает», таланте весьма «неудобном», возможно, слишком откровенном и ярком.
Первоначально творчество подвергалось критике, ее не понимали и не принимали литературоведы и журналисты, читатели же быстро определяли ее персонажей как себе подобных (Ср., например: «...откуда она знает, да еще с такими подробностями, как мужики пьют на троих? Мысль слегка уязвляла самолюбие»). Долгое время после прочтения текстов Петрушевской критики пребывали в недоумении относительно эстетической значимости созданного ей. Лишь несколько лет назад (в 1990-е годы) эстетическая ценность творчества этого писателя стала общепризнанной.
Исследователь Н. Иванова относит творчество Петрушевской к «натуральному» течению постмодернизма. О. Богданова считает возможным причислить писателя к концептуалистам, благодаря особой конструктивной выстроенности и технологической выделанности ее прозы.
Ср.: «Петрушевская конструирует, выстраивает свой текст, и на этом уровне достигает вершин мастерства, становится образцом литературности. Может быть, она была честна, когда говорила о том, что причиной ее «переключения» на драматургию (и поэзию) послужило то обстоятельство, что "увидела - в прозе умеет все". "Прагматическое" письмо Петрушевской с явной тенденцией к деструктуризации действительности через упрощение и схематизацию, с высоко технологической сконструированностью текста, с доведенными до совершенства комбинаторностью и трансформированностью изображаемых характеров и обстоятельств (и как следствие — с обнаруживающим себя эстетическим примитивизмом) в своей "сделанности" оказывается близко к Сорокину». Однако если рассматривать концептуализм как «течение <...>, характеризующееся намеренно демонстративным предъявлением авторской концепции <...>, активной игрой с
Находясь на чужбине, герой чувствует свои исторические корни, и не теряет душевной связи с родиной. Эту тему раскрывает композиция.
Стихотворение Иосифа Бродского состоит их трех строф, в каждой их которых по 4 стиха с парной мужской рифмой. Стихи длинные, размер трудно определим. (Анапест ярко выражен только во второй строфе). Много инверсий. Много метафор. Этим подчеркивается, что стихотворение составлено из впечатлений, чувств и мыслей лирического героя.
В данном стихотворении композиция строится на постепенных ассоциациях лирического героя, от лица которого ведется речь, все более детализируя его настроение. Мы понимаем, что героя что-то взволновало, захватило. И он об этом размышляет, наталкиваясь взглядом на различные объекты.
В первой строфе лирический узнает в окружающей его обстановке черты Наблюдая, видимо, из окна за осенней погодой (ветром и полегшей травой), он проводит исторические параллели с природой.
Бродский писал это стихотворение в Америке, и, тем не менее, поникшая под дождем трава и багрянец осени напоминают ему о татаро-монгольском иге.
Во второй строфе, герой находясь в доме на чужой земле, плачет. Это его слезы стекают по щеке, как по стеклу окна. Он тоскует, что находится вдали от родины.
В третьей, заключительной, строфе лирический герой уже полностью погружен в историческое отключившись от реальности. Он забыл нужный номер, его язык повторяет татаро-монгольское ("кайсацкое") имя как пропуск в орду.
Контраст - "узнаю - забыл" - обрамляет стихотворение.
В конце стихотворения автор уже прямым текстом, лишь немного замаскировав отгадку перестановкой слов, говорит читателю, что он правильно понял разбросанные по тексту намеки. Мысли лирического героя занимает "Слово о полку..." Конечно, Игореве!
Объяснение: