А.С.Грибоедов принадлежал к числу тех, о которых довольно точно сказал М.Ю.Лермонтов: “Смеясь он дерзко презирал чужой страны язык и нравы”. Вряд ли автор комедии делал это умышленно, осознанно предвидя последствия, но так случилось, что его отношение к нравам страны, куда он был направлен послом, предопределило не только его гибель, но и гибель персонала Российского посольства в Персии, не повинного в высокомерии А.С.Грибоедова. “Горе от ума” — пьеса, написанная до отъезда А.С.Грибоедова в Персию, неожиданно приобрела огромную популярность в светских салонах.И мало кто из современников молодого писателя понимал, что эта комедия сыграла роковую роль в трагических событиях, произошедших на Сенатской площади в декабре 1825 года, и продолжала оказывать свое воздействие на последующие поколения, формируя у молодежи нигилизм — отрицание всего совершенного поколениями при собственном неумении что-либо благонравно задумать и добротно осуществить. Ведь Чацкий — истеричный пустоцвет, которого либералы брали за образец весь XIX век, и которого ставили и ставят в пример<1> всем школьникам после 1917 г. Именно из этого неумелого нигилизма и произрастает знаменитое жванецко-черномырдинское: «Хотели как лучше, а получилось, как всегда». Но Россия — цивилизация, отличная от Запада; то, что там развивается в соответствии с библейским атеизмом, натыкается в России на какое-то препятствие, о котором и сегодня западные интеллектуалы ведут бесконечные споры. Это препятствие — соборный интеллект народов России, который всегда находит адекватный ответ на чуждое культуре Богодержавия вторжение. ответом на вторжение в Россию библейской нравственности, своеобразно поданной как “Горе от ума” (название комедии — переиначенное ветхозаветное изречение «… во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь», — Екклесиаст, 1:18) было явление творчества А.С.Пушкина. И если бы не А.С.Пушкин, то возможно первое выступление “библиистов” в декабре 1825 г. уже тогда покончило с исторически сложившейся государственностью империи. Современные пушкинисты и сегодня не понять, что всё творчество А.С.Пушкина мировоззренчески и нравственно всегда было альтернативой библейскому атеизму, но понять это противостояние можно лишь овладев ключами к ассоциативным связям символики его произведений. А это требует выявления сути библейской реальной, а не декларируемой нравственности и выявления идеалов ей альтернативной. И не случайно именно А.С.Пушкин, единственный из современников Грибоедова, критически воспринял пьесу “Горе от ума”, о чём большинство учителей литературы на уроках помалкивает, возможно сами того не зная.
Просвещенный монарх, в чье царствование русская культура достигла расцвета, покровитель Пушкина, Жуковского, Гоголя и вдруг: «Под строжайший надзор с запрещением писать и рисовать». Чем же прогневил будущий Великий Поэт (при жизни никаким величием и не пахло – пахло водкой) и Император Всея Руси Николай I? Надо сказать, что ко времени проведения следствия о Кирилло-Мефодиевском обществе (1847) Шевченко был уже известен императору. Ведь именно царская семья несколькими годами ранее выкупила его из крепостной неволи. «Шевченкознавцы» советской закваски очень не любят вспоминать об этом (нынешние, впрочем, тоже). А дело было так. Помещик П.В. Энгельгардт был чужд порывов душевного благородства. Ни Карл Брюллов, ни другой великий художник — А.Г. Венецианов, не смогли склонить помещика к освобождению Ш. Брюллов обратился за содействием к своему другу, поэту В.А. Жуковскому, бывшему тогда воспитателем наследника престола. Жуковский рассказал обо всем императрице Александре Федоровне, а та, в свою очередь, сообщила о крепостном художнике супругу. По приказу Николая I в дело вмешались министр императорского двора князь П.М. Волконский и президент Академии художеств А.Н. Оленин. Но Энгельгардт неожиданно заартачился. Он заявил, что и сам царь не имеет права принудить его расстаться с частью собственности и категорически отказался освободить Шевченко. У нас привыкли изображать российских царей эдакими самодурами, из одной лишь прихоти отправляющими своих подданных в ссылку, а то и на эшафот. На самом деле Николай I рассматривал свою самодержавную власть как особый вид ответственности перед Богом. Монарх не забывал, что на него направлены взоры миллионов людей, которым он обязан подавать пример в исполнении законов. И хотя Николай I прекрасно сознавал необходимость ликвидации крепостничества (все царствование его в подготовке к великой крестьянской реформе, осуществленной уже его сыном), на тот момент крепостное право существовало. Царь мог бы самым суровым образом наказать Энгельгардта, если бы тот нарушил закон, но просто так отнять – не имел юридических
Но Россия — цивилизация, отличная от Запада; то, что там развивается в соответствии с библейским атеизмом, натыкается в России на какое-то препятствие, о котором и сегодня западные интеллектуалы ведут бесконечные споры. Это препятствие — соборный интеллект народов России, который всегда находит адекватный ответ на чуждое культуре Богодержавия вторжение. ответом на вторжение в Россию библейской нравственности, своеобразно поданной как “Горе от ума” (название комедии — переиначенное ветхозаветное изречение «… во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь», — Екклесиаст, 1:18) было явление творчества А.С.Пушкина. И если бы не А.С.Пушкин, то возможно первое выступление “библиистов” в декабре 1825 г. уже тогда покончило с исторически сложившейся государственностью империи.
Современные пушкинисты и сегодня не понять, что всё творчество А.С.Пушкина мировоззренчески и нравственно всегда было альтернативой библейскому атеизму, но понять это противостояние можно лишь овладев ключами к ассоциативным связям символики его произведений. А это требует выявления сути библейской реальной, а не декларируемой нравственности и выявления идеалов ей альтернативной. И не случайно именно А.С.Пушкин, единственный из современников Грибоедова, критически воспринял пьесу “Горе от ума”, о чём большинство учителей литературы на уроках помалкивает, возможно сами того не зная.