Подумай, какое название больше подходит этому рассказу:
первоначальное — «Не стоит село без праведника» или окончательное —
«Матренин двор». Каждое из них имеет свой смысл и по-своему объясняет
все повествование... Как соотносится каждое из названий со всем
содержанием рассказа? Какое обобщенное значение заключает в себе
название «Матренин двор»?
Может быть, ответить на этот во слова А.И. Солженицына,
который, отвечая одному критику, заметил: «Я нигде не писал, будто наша
земля держится на них (Матренах.— Сост.), а лишь что — не стоит без
них». Что сберегают для нас Матрены, скромные и великие русские
женщины? В чем сила и слабость их характера?

 Приехавший в суд Дубровский почти не обратил на себя внимания, Троекуров же был встречен с подобострастием. Судом было установлено, что Дубровский владеет Кистеневкой незаконно, и имение должно быть передано законному владельцу — Троекурову. Дубровскому же предлагается подать апелляцию, если он не согласен с решением суда. Дубровский поднял голову, глаза его горели, схватив чернильницу, он пустил ею в председателя суда; разбушевавшегося помещика едва уняли сбежавшиеся сторожа. Затем больной Дубровский был отвезен в Кистеневку, “почти уже ему не принадлежащую”. Внезапное сумасшествие Дубровского сильно подействовало на Троекурова, отравив ему торжество победы.

Мой ПушкинМне отрадно думать, что в каждом истинном читателе живет свой Пушкин... Значит, тысячи Пушкиных существуют на земле вот уже полтора века, и каждый год рождаются сотни новых Пушкиных — ведь человек неповторим. Вот я всматриваюсь в его лицо и пытаюсь понять, почему же все-таки Пушкин стал символом русской поэзии. Почему сегодня его стихи и поэмы, драмы и повести волнуют нас, людей нового века?Очевидно, Пушкин сумел выразить то, что неизменно остается в человеке, в какое бы время он ни жил. Свобода. Счастье. Любовь. Дружба... Это вечно. Все появляется, исчезает, меняется, но всегда человек будет стремиться к свободе, искать дружбы, ждать любви, добиваться счастья. Это вечно, и бессмертен Пушкин, как бессмертны Шекспир, Микеланджело, Бах, Рублев. “Быть или не быть?..” — это же вечно! И бессмертно:Я вас любил так трепетно, так нежно,Как дай вам Бог любимой быть другим.Можно говорить о том, что все великие художники были гуманистами, что они глубоко национальны и их нельзя оторвать от народа, их взрастившего. Можно детально исследовать их технику, спорить о новаторстве или традиционности их произведений. И все-таки где граница, за которой начинается гениальное? Тысячи художников на протяжении тысячелетий пытаются постичь извечные тайны внутреннего мира, выразить свое собственное мироощущение, а через него дать обобщенное изображение современного им мира, современного им человека. Многим из них рукоплещут, подражают; их произведения — нарасхват... Но проходит десятилетие — и о них помнят лишь в узком кругу любителей; сто лет — и имена этих художников можно встретить лишь в учебниках, каталогах...Пушкин не тускнеет. В чем же секрет его? Где начинается великое?Там же, где и неизмеримое, невыразимое, необъяснимое. Там, где молчат. Так молчат наедине с Природой, наедине с собой. Там, где начинается личное. Здесь начинается мой Пушкин.Он пришел ко мне недавно. Ранее Пушкин казался мне или архаичным, или слишком простым. Гораздо ближе был Лермонтов с его мужественным пессимизмом. Пушкин пришел ко мне неожиданно. Мой приятель развивал память и для этого ежедневно заучивал пять пушкинских строф. Это было необычно, странно, и я взял в руки томик.“Суровый славянин, я слез не проливал”, — прочитал я и вдруг увидел другого, не хрестоматийного Пушкина, Пушкина, которого не знал до сих пор.Так начался мой Пушкин. Увидев его мужественным, жизне человеком, обладающим, несмотря на противоречия, цельной, гармонической натурой, я почувствовал уважение к нему и стал открывать его для себя. Это открытие продолжается до сих пор. Я с удовольствием узнаю о нем из биографических работ и постепенно вырисовываю его образ. Недостающие детали дает воображение.Какой же он, мой Пушкин?Прежде всего, дающий мне возможность выключиться временами из бурно скачущего ритма жизни, забыть ненадолго о суете:Но гаснет краткий день, и в камельке забытомОгонь опять горит — то яркий свет лиет,То тлеет медленно, — а я пред ним читаюИль думы долгие в душе моей питаю.Благодаря Пушкину у меня перепадают (к сожалению, редкие) минуты, когда я остаюсь наедине с изначальным, заложенным во мне генетически, существующим вне времени...Пора, мой друг, пора!Покоя сердце просит —Летят за днями дни, и каждый день уноситЧастичку бытия, а мы с тобой вдвоемПредполагаем жить...Таков мой Пушкин. Мой собеседник. То озорной, то задумчивый, то нежный, то ядовитый... Я люблю наблюдать его подвижное лицо, ловить быстрые мысли. С ним легко и спокойно. С ним я забываю о суете, которая норовит увести от самого главного. Он мой друг, и я хочу, чтобы он был жив. Я люблю Пушкина. И рассказал об этом, как сумел. Ну а невысказанное...