Потому что Андрей изначально был другой, нежели Остап или другие казаки.
У него была другая натура, другой характер.
Он был романтичным, даже немного нежным для того времени.
И не желал признавать того, что должен ввязываться в "чужую" войну, т. е. буквально: поляка не сделала ему ничего плохого, более того, она стала идеалом для его романтической натуры, и он не понимал, почему в таком случае должен воевать против Польши, и косвенно против нее.
В те времена долг пересиливал зачастую чувства - вспомните начало, когда Тарас, не обращая внимания на плач старой матери, забирает сыновей на Сечь. Т. о. , его поступка не понял бы никто, ему оставалось либо забыть полячку, чего он не смог сделать, либо окончательно перейти на сторону к врагу. В то же время Андрей осознает себя предателем, поэтому не сопротивляется, когда старый Бульба казнил его.
Потому что Андрей изначально был другой, нежели Остап или другие казаки.
У него была другая натура, другой характер.
Он был романтичным, даже немного нежным для того времени.
И не желал признавать того, что должен ввязываться в "чужую" войну, т. е. буквально: поляка не сделала ему ничего плохого, более того, она стала идеалом для его романтической натуры, и он не понимал, почему в таком случае должен воевать против Польши, и косвенно против нее.
В те времена долг пересиливал зачастую чувства - вспомните начало, когда Тарас, не обращая внимания на плач старой матери, забирает сыновей на Сечь. Т. о. , его поступка не понял бы никто, ему оставалось либо забыть полячку, чего он не смог сделать, либо окончательно перейти на сторону к врагу. В то же время Андрей осознает себя предателем, поэтому не сопротивляется, когда старый Бульба казнил его.