План. 1На огороде распустилась верба: белые пуховки.Жарче и жарче светит солнце. Днём с крыш капают капели, тают на солнце длинные сосульки. Потемнели, раструхли дороги.Лёд на реке посинел.На крышах снег растаял. На пригорках и около деревьев и стен оголилась земля.Весело скачут-на дворе воробьи: проводили зиму, радёшеньки-рады:— Жив! Жив! Жив!Прилетели белоносые грачи. Важные, чёрные, ходят они по дорогам.2В лесу точно кто-то проснулся, смотрит голубыми глазами. Смоляно пахнут ели, и от множества запахов кружится голова. Первые подснежники раздвинули своими зелёными лепестками слежалый прошлогодний лист.В эти дни тело берёз наливается сладким соком, ветви буреют и набухают почки, а из каждой царапины сочатся прозрачные слёзы.Самый час пробуждения наступает неуловимо. Первая ива, а за нею, отведёшь невзначай глаза, весь лес стал зелёным и нежным.Ночами темно так, что, сколько ни старайся, не разглядишь и собственных пальцев. В эти ночи в беззвёздном небе слышен свист бесчисленных крыльев.3Жук прогудел, стукнулся о берёзу и замолк. Комар дудит над болотом. А в лесу по сухому листу хорь — шух! шух! И заиграл в небе первый баранчик-бекас.Загомонили на болоте журавли.Завопила человечьим голосом сова, и один за другим жалобно откликнулись ей по лесу зайцы.Серый волк, хоронясь кустами на болото.По осветлевшему небу протянул первый зазябший вальдшнеп, цвиркнул над лесом и скрылся.4Громче и громче на суку играет глухарь. Поиграет — и слушает долго, вытянув шею. А хитрый охотник стоит недвижно, ждёт новой песни — тогда около глухаря пали хоть из пушки.Первый навстречу солнцу столбом поднялся с межи жаворонок, выше и выше, и полилась на землю его золотая песня. Он первым увидит сегодня солнце.А за ним, на полянах, распустив хвосты, пошли в хороводе тетерева-косачи. Далеко по заре слышен их гулкий голос.5Взошло солнце — не успеешь ахнуть.Сперва закрылись самые маленькие окошечки-звёзды. Только одна большая звезда осталась гореть над лесом.Потом небо зазолотилось. Дыхнуло ветерком и потянуло лесной фиалкой. Грохнул по заре выстрел и долго катился по полям, и лесам, и перелескам. На минуту всё приумолкло, а потом хлынуло ещё звонче.6Над рекой и лугом повис текучий белый туман.Зазолотились макушки — сильный и весёлый кто-то по лесу вскрикнул! — поднялось над землёю ослепительное солнце.Смеётся солнце, играет лучами. И нет сил, глядя на солнце, сдержаться.- Солнце! Солнце! Солнце! — поют птицы.- Солнце! Солнце! Солнце! — цветы раскрываются.
Полковник-лишь небольшой винтик в мощной машине николаевской военной муштры. Вина его заключается лишь в личных качествах-жестокости, бессердечности, отношения к подчиненным. Для него экзекуция - привычное дело. Он хладнокровно совмещает это ужасное занятие с утренней прогулкой.
Петр Владиславович ( Полковник Б. ) — отец Вареньки, воз-
любленной Ивана Васильевича. П. В. — «воинский начальник типа
старого служаки николаевской выправки» . Это, однако, не мешает ему
грациозно исполнить мазурку в паре со своей дочерью во время бала . П.
В. и на службе, и в свете привык все делать «по закону» . Следуя
правилам бального этикета, перед танцем он не забывает освободиться
от шпаги и надеть замшевую перчатку на правую руку. Эта чиновничья
пунктуальность, принципиально не различающая сферы официального
и приватного поведения, по ходу повести еще раскроет свой зловещий
смысл рассказчику Ивану Васильевичу, а пока он с упоением следит за
танцующей парой, испытывая к отцу Вареньки «какое-то восторженно-
нежное чувство» .
На другое утро перед рассказчиком предстает все тот же и
одновременно страшно другой П. В. Столь же методично, как он в
собрании готовился к танцу, сейчас, на плацу, он со знанием дела
совершает обряд экзекуции беглого солдата. Держать правой рукой в
замшевой перчатке за талию свою дочь во время мазурки и бить той же
рукой в замшевой перчатке по лицу солдата, сбившегося с ритма
наказания палками, — для П. В. не имеет особой разницы. В сознании
Ивана Васильевича образ П. В. начинает раздваиваться, приобретая
чуть ли не инфернальный смысл. Разрозненные детали портрета и
жесты вдруг стягиваются воедино, являя взору леденящий душу
«фоторобот» . Нежный поцелуй в лоб дочери после танца и
подчеркнутое портретное сходство с Николаем I живо обнажают смысл
этого общеизвестного иудиного жеста. А красивая, статная, высокая
фигура П. В. , его румяное лицо, белые усы, белые бакенбарды,
«ласковая радостная улыбка.. .в его блестящих глазах и губах» — эти
портретные детали П. В. не только переходят из сцены бала в эпизод
экзекуции, но и неожиданно повторяются в ангельском, «бестелесном»
облике его дочери Вареньки: «высокая, стройная, грациозная и
величественная» , во всем белом и опять-таки «ее сияющее,
зарумянившееся с ямочками лицо и ласковые, милые глаза» . Недаром,
когда Ивану Васильевичу впоследствии приходилось видеть улыбку на
лице Вареньки, он «сейчас же вспоминал полковника на площади» , и
ему «становилось как-то неловко и неприятно...» . По ходу
развертывания сюжета ангельское и иудино начинают
противоестественно просвечивать друг через друга в облике и П. В. , и
Вареньки, обнажая «оборотническую» природу современной Толстому
1На огороде распустилась верба: белые пуховки.Жарче и жарче светит солнце. Днём с крыш капают капели, тают на солнце длинные сосульки. Потемнели, раструхли дороги.Лёд на реке посинел.На крышах снег растаял. На пригорках и около деревьев и стен оголилась земля.Весело скачут-на дворе воробьи: проводили зиму, радёшеньки-рады:— Жив! Жив! Жив!Прилетели белоносые грачи. Важные, чёрные, ходят они по дорогам.2В лесу точно кто-то проснулся, смотрит голубыми глазами. Смоляно пахнут ели, и от множества запахов кружится голова. Первые подснежники раздвинули своими зелёными лепестками слежалый прошлогодний лист.В эти дни тело берёз наливается сладким соком, ветви буреют и набухают почки, а из каждой царапины сочатся прозрачные слёзы.Самый час пробуждения наступает неуловимо. Первая ива, а за нею, отведёшь невзначай глаза, весь лес стал зелёным и нежным.Ночами темно так, что, сколько ни старайся, не разглядишь и собственных пальцев. В эти ночи в беззвёздном небе слышен свист бесчисленных крыльев.3Жук прогудел, стукнулся о берёзу и замолк. Комар дудит над болотом. А в лесу по сухому листу хорь — шух! шух! И заиграл в небе первый баранчик-бекас.Загомонили на болоте журавли.Завопила человечьим голосом сова, и один за другим жалобно откликнулись ей по лесу зайцы.Серый волк, хоронясь кустами на болото.По осветлевшему небу протянул первый зазябший вальдшнеп, цвиркнул над лесом и скрылся.4Громче и громче на суку играет глухарь. Поиграет — и слушает долго, вытянув шею. А хитрый охотник стоит недвижно, ждёт новой песни — тогда около глухаря пали хоть из пушки.Первый навстречу солнцу столбом поднялся с межи жаворонок, выше и выше, и полилась на землю его золотая песня. Он первым увидит сегодня солнце.А за ним, на полянах, распустив хвосты, пошли в хороводе тетерева-косачи. Далеко по заре слышен их гулкий голос.5Взошло солнце — не успеешь ахнуть.Сперва закрылись самые маленькие окошечки-звёзды. Только одна большая звезда осталась гореть над лесом.Потом небо зазолотилось. Дыхнуло ветерком и потянуло лесной фиалкой. Грохнул по заре выстрел и долго катился по полям, и лесам, и перелескам. На минуту всё приумолкло, а потом хлынуло ещё звонче.6Над рекой и лугом повис текучий белый туман.Зазолотились макушки — сильный и весёлый кто-то по лесу вскрикнул! — поднялось над землёю ослепительное солнце.Смеётся солнце, играет лучами. И нет сил, глядя на солнце, сдержаться.- Солнце! Солнце! Солнце! — поют птицы.- Солнце! Солнце! Солнце! — цветы раскрываются.
Полковник-лишь небольшой винтик в мощной машине николаевской военной муштры. Вина его заключается лишь в личных качествах-жестокости, бессердечности, отношения к подчиненным. Для него экзекуция - привычное дело. Он хладнокровно совмещает это ужасное занятие с утренней прогулкой.
Петр Владиславович ( Полковник Б. ) — отец Вареньки, воз-
любленной Ивана Васильевича. П. В. — «воинский начальник типа
старого служаки николаевской выправки» . Это, однако, не мешает ему
грациозно исполнить мазурку в паре со своей дочерью во время бала . П.
В. и на службе, и в свете привык все делать «по закону» . Следуя
правилам бального этикета, перед танцем он не забывает освободиться
от шпаги и надеть замшевую перчатку на правую руку. Эта чиновничья
пунктуальность, принципиально не различающая сферы официального
и приватного поведения, по ходу повести еще раскроет свой зловещий
смысл рассказчику Ивану Васильевичу, а пока он с упоением следит за
танцующей парой, испытывая к отцу Вареньки «какое-то восторженно-
нежное чувство» .
На другое утро перед рассказчиком предстает все тот же и
одновременно страшно другой П. В. Столь же методично, как он в
собрании готовился к танцу, сейчас, на плацу, он со знанием дела
совершает обряд экзекуции беглого солдата. Держать правой рукой в
замшевой перчатке за талию свою дочь во время мазурки и бить той же
рукой в замшевой перчатке по лицу солдата, сбившегося с ритма
наказания палками, — для П. В. не имеет особой разницы. В сознании
Ивана Васильевича образ П. В. начинает раздваиваться, приобретая
чуть ли не инфернальный смысл. Разрозненные детали портрета и
жесты вдруг стягиваются воедино, являя взору леденящий душу
«фоторобот» . Нежный поцелуй в лоб дочери после танца и
подчеркнутое портретное сходство с Николаем I живо обнажают смысл
этого общеизвестного иудиного жеста. А красивая, статная, высокая
фигура П. В. , его румяное лицо, белые усы, белые бакенбарды,
«ласковая радостная улыбка.. .в его блестящих глазах и губах» — эти
портретные детали П. В. не только переходят из сцены бала в эпизод
экзекуции, но и неожиданно повторяются в ангельском, «бестелесном»
облике его дочери Вареньки: «высокая, стройная, грациозная и
величественная» , во всем белом и опять-таки «ее сияющее,
зарумянившееся с ямочками лицо и ласковые, милые глаза» . Недаром,
когда Ивану Васильевичу впоследствии приходилось видеть улыбку на
лице Вареньки, он «сейчас же вспоминал полковника на площади» , и
ему «становилось как-то неловко и неприятно...» . По ходу
развертывания сюжета ангельское и иудино начинают
противоестественно просвечивать друг через друга в облике и П. В. , и
Вареньки, обнажая «оборотническую» природу современной Толстому
христианской культуры.
Объяснение: