(слова автора) И тут 1 и 2 бабочка начали спорить, хорошо это или плохо, быть тройняшками. Тем временем, третья бабочка (нужно ещё кого-нибудь на ее роль назначить),которую не заботила внешность, хотела донести им идею, что и то, и то хорошо. И не успела она открыть рот, как у рядом проходящего строителя (пусть кто-нибудь пройдет, назначьте кого-то на эту роль) из банки капелька краски упала ей на крылья, что останется ей на всю жизнь. Первая бабочка, была рада, что хотя бы со второй они до сих пор похожи, а вторая была рада, что хотя бы на одну бабочку близняшку стало меньше, что может быть не теперь заметят. И всё-таки третья бабочка сказала им: (слова 3 бабочки) А я хотела вам сказать, что правда есть своя у каждого. Конец
Настя пошла по протоптанной тропе, по которой “все люди ходят”, но потом всё же незаметно для себя свернула с неё. Оставшись одна, она увлеклась сбором клюквы и забыла о Митраше. Её охватил азарт собирателя и жадность, и в этой жадности она перестала быть человеком и стала похожа на обыкновенное лесное животное. Этим автор хочет сказать, что человек в жадности теряет истинно человеческие качества.
Настя набрела на палестинку, обсыпанную красной клюквой, и забыла обо всем на свете. Автор спрашивает: “Откуда же у человека при его могуществе берется жадность даже к кислой ягоде клюкве? ” Он как будто не осуждает Настю, а только удивляется.
Первая бабочка, была рада, что хотя бы со второй они до сих пор похожи, а вторая была рада, что хотя бы на одну бабочку близняшку стало меньше, что может быть не теперь заметят. И всё-таки третья бабочка сказала им:
(слова 3 бабочки)
А я хотела вам сказать, что правда есть своя у каждого.
Конец
Настя набрела на палестинку, обсыпанную красной клюквой, и забыла обо всем на свете. Автор спрашивает: “Откуда же у человека при его могуществе берется жадность даже к кислой ягоде клюкве? ” Он как будто не осуждает Настю, а только удивляется.