ОЛСТОЙ Лев Николаевич (1828-1910) , граф, русский писатель, член-корреспондент (1873) , почетный академик (1900) Петербургской АН. Начиная с автобиографической трилогии “Детство” (1852) , “Отрочество” (1852-54) , “Юность” (1855-57) , исследование “текучести” внутреннего мира, моральных основ личности стало главной темой произведений Толстого. Мучительные поиски смысла жизни, нравственного идеала, скрытых общих закономерностей бытия, духовный и социальный критицизм, вскрывающий “неправду” сословных отношений, проходят через все его творчество. В повести “Казаки” (1863) герой, молодой дворянин, ищет выход в приобщении к природе, к естественной и цельной жизни простого человека. Эпопея “Война и мир” (1863-69) воссоздает жизнь различных слоев русского общества в Отечественную войну 1812, патриотический порыв народа, объединивший все сословия и обусловивший победу в войне с Наполеоном. Исторические события и личные интересы, пути духовного самоопределения рефлексирующей личности и стихия русской народной жизни с ее “роевым” сознанием показаны как равноценные слагаемые природно-исторического бытия. В романе “Анна Каренина” (1873-77) — о трагедии женщины во власти разрушительной “преступной” страсти — Толстой обнажает ложные основы светского общества, показывает распад патриархального уклада, разрушение семейных устоев. Восприятию мира индивидуалистическим и рационалистичным сознанием он противопоставляет самоценность жизни как таковой в ее бесконечности, неуправляемой переменчивости и вещной конкретности (“тайновидец плоти” — Д. С. Мережковский) . С кон. 1870-х гг. переживавший духовный кризис, позднее захваченный идеей нравственного усовершенствования и “опрощения” (породившей движение “толстовства” ) , Толстой приходит ко все более непримиримой критике общественного устройства — современных бюрократических институтов, государства, церкви (в 1901 отлучен от православной церкви) , цивилизации и культуры, всего жизненного уклада “образованных классов” : роман “Воскресение” (1889-99) , повесть “Крейцерова соната” (1887-89) , драмы “Живой труп” (1900, опубликована в 1911) и “Власть тьмы” (1887) . Одновременно возрастает внимание к темам смерти, греха, покаяния и нравственного возрождения (повести “Смерть Ивана Ильича” , 1884-86, “Отец Сергий” , 1890-98, опубликованы в 1912, “Хаджи-Мурат” , 1896-1904, опубликован в 1912) . Публицистические сочинения морализаторского характера, в т.ч. “Исповедь” (1879-82) , “В чем моя вера?” (1884) , где христианские учения о любви и всепрощении трансформируются в проповедь непротивления злу насилием. Стремление согласовать образ мысли и жизни приводит к уходу Толстого из Ясной Поляны; умер на станции Астапово.
Впрочем, вы... вы меня опять-таки извините, ведь, я не ошибаюсь, вы человек невежественный? — обращаясь к Бездомному
Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож! — п
Меня сломали, мне скучно, и я хочу в подвал.
— Вы были женаты? — Ну да, вот же я и щёлкаю… На этой.. Вареньке, Манечке… нет, Вареньке… ещё платье полосатое…Я знаете ли, не выношу шума, возни, насилий и всяких вещей в этом роде. В особенности ненавистен мне людской крик, будь то крик страдания, ярости или иной какой-нибудь крик.У меня больше нет никаких мечтаний и вдохновения тоже нет, — ответил мастер, — ничто меня вокруг не интересует, кроме нее, — он опять положил руку на голову Маргарите, — меня сломали, мне скучно, и я хочу в подвал.
Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож! — п
Меня сломали, мне скучно, и я хочу в подвал.
— Вы были женаты? — Ну да, вот же я и щёлкаю… На этой.. Вареньке, Манечке… нет, Вареньке… ещё платье полосатое…Я знаете ли, не выношу шума, возни, насилий и всяких вещей в этом роде. В особенности ненавистен мне людской крик, будь то крик страдания, ярости или иной какой-нибудь крик.У меня больше нет никаких мечтаний и вдохновения тоже нет, — ответил мастер, — ничто меня вокруг не интересует, кроме нее, — он опять положил руку на голову Маргарите, — меня сломали, мне скучно, и я хочу в подвал.