Былины в старину рассказывались одним человеком -сказителем. Сопровождался рассказ игрой на музыкальном инструменте,обычно это были гусли.Чаще всего сказитель подыгрывал сам себе. Исполнялись былины речитативом,в сопровождении спокойной тихой музыки,лишённой всяческих спецэффектов. Мерные звуки гуслей не заглушали слов,не мешали их восприятию. В былинах воспевались подвиги русского народа,имена указывались подлинные,таким образом история Руси передавалась новым поколениям. Обычно сказителями были люди,не младше 40 лет,имеющие хороший голос и правильную речь.Кроме того,у сказителей должна была быть отличная память,чтобы запомнить большие тексты былин.Хотя,они могли менять тексты по ходу своего выступления,каждый раз добавляя в них что-то новое.
2)Обращает на себя внимание, что ранние иллюстраторы изображали сам бунт, причем по сути - очень похоже: на всех четырех иллюстрациях композиционно выделяется человек с занесенной над головой дубиной. Позже иллюстраторы от этого сюжета отказываются (могу также судить и по трем двум пока не оцифрованным изданиям).
Кроме того, Юрлов беззастенчиво свистнул сюжет и композицию у Астапова: ладно бы только развалившийся в кресле на крыльце бригадир, выновья за спинкой и безнадежно обнимающиеся жених с невесткой, - так еще и собака с миской.
Сопровождался рассказ игрой на музыкальном инструменте,обычно это были гусли.Чаще всего сказитель подыгрывал сам себе.
Исполнялись былины речитативом,в сопровождении спокойной тихой музыки,лишённой всяческих спецэффектов.
Мерные звуки гуслей не заглушали слов,не мешали их восприятию.
В былинах воспевались подвиги русского народа,имена указывались подлинные,таким образом история Руси передавалась новым поколениям.
Обычно сказителями были люди,не младше 40 лет,имеющие хороший голос и правильную речь.Кроме того,у сказителей должна была быть отличная память,чтобы запомнить большие тексты былин.Хотя,они могли менять тексты по ходу своего выступления,каждый раз добавляя в них что-то новое.
2)Обращает на себя внимание, что ранние иллюстраторы изображали сам бунт, причем по сути - очень похоже: на всех четырех иллюстрациях композиционно выделяется человек с занесенной над головой дубиной. Позже иллюстраторы от этого сюжета отказываются (могу также судить и по трем двум пока не оцифрованным изданиям).
Кроме того, Юрлов беззастенчиво свистнул сюжет и композицию у Астапова: ладно бы только развалившийся в кресле на крыльце бригадир, выновья за спинкой и безнадежно обнимающиеся жених с невесткой, - так еще и собака с миской.