В одном из московских домов в окружении множества слуг жила старая барыня. Среди всей ее прислуги особенно выделялся дворник Герасим. Был он высоким, статным мужиком – настоящим богатырем. Только вот говорить он не мог – таким уж уродился. Барыня отличалась характером строгим и считала, что только она знает, как ее прислуга должна жить. Как-то раз задумала она женить своего башмачника Капитона. Капитон много пил, и барыня решила, что женитьба, а точнее, жена отвадит его от этого пристрастия. А в качестве жены для Капитона выбрала она прачку Татьяну. Татьяна была тихой, очень послушной и боязливой молодой женщиной. Она была красива, только красота ее была как-то незаметна из-за того, что и сама Татьяна старалась быть как можно незаметнее. Татьяна очень нравилась Герасиму. Он постоянно оказывал ей знаки внимания – дарил подарки, метлой перед ней подметал. А когда увидел, что Капитон как-то слишком уж долго да любезно с ней разговаривает, то без слов дал ему понять, что с ним будет, если обидит он Татьяну. Сам Герасим собирался идти к барыне и просить у нее разрешения жениться на Татьяне. Поэтому и возникло и у Капитона, и у дворецкого Гаврилы опасение, что Герасим не просто будет огорчен таким решением барыни – он и убить Капитона и Татьяну может. Вот и решили они пойти на хитрость. Зная, что Герасим просто ненавидит пьяных, подговорили они Татьяну пройти мимо него, шатаясь, словно пьяная. Герасим, увидев это, пережил настоящее потрясение. Ушел он в свою дворницкую, закрылся там и не выходил весь день. А потом, выйдя, перестал обращать внимание на Татьяну. Только год спустя, когда уезжали Татьяна и Капитон в деревню (Капитон после женитьбы стал пить еще больше), подошел Герасим к Татьяне и подарил ей платок, а Татьяна расцеловала его троекратно. Гуляя по берегу реки, Герасим увидел в воде маленького щенка. Вытащил он щенка из воды и принес в свою дворницкую. Вымыл, вытер, накормил и уложил спать рядом с собой. Герасим очень хорошо ухаживал за щенком, который скоро стал очень красивой маленькой собачкой. Назвал он ее Муму и привязался к ней так, как ни к кому никогда не привязывался. Да и собачка не отходила от Герасима ни на шаг. Однажды барыня увидела Муму и захотела поближе на нее посмотреть. Принесли Муму к ней в комнаты, но собачка не подходила к барыне и молоко, данное ей, не пила. А когда барыня протянула руку, чтобы погладить Муму, та оскалила зубы и зарычала. Барыня тут же приказала Гавриле избавиться от собаки. Гаврило выкрал у Герасима Муму, отнес на рынок и продал, договорившись, что собаку какое-то время не будут спускать с привязи. Герасим долго искал Муму, а когда ему знаками показали, что Муму на барыню оскалилась, он решил, что не увидит ее больше. Но ночью Муму вернулась с обрывком веревки на шее. Тогда стал Герасим прятать собаку. Весь день он держал ее взаперти, а ночью выводил погулять. Но как-то ночью, увидев чужого человека около забора, Муму звонко залаяла. Барыня проснулась и велела немедленно избавиться от собаки. Когда пришли к Герасиму, тот знаками показал, что сделает все сам. Он взял Муму и ушел со двора. Он привел собаку в трактир, накормил ее щами с мясом, потом пошел на реку, сел вместе с ней в лодку и стал выгребать на середину реки. Привязал Герасим к веревке кирпичи, которые взял с собой, поднял Муму над водой, посмотрел на нее в последний раз и разжал руки. Вернувшись в свою каморку, Герасим собрал вещи и ушел из Москвы в свою деревню. Барыня сначала разозлилась, а потом успокоилась. А Герасим больше никогда в жизни не проявлял интереса ни к женщинам, ни к собакам.
Вот совсем короткое стихотворение :И увидел месяц лукавый,Притаившийся у ворот,Как свою посмертную славуЯ меняла на вечер тот. Теперь меня позабудут,И книги сгниют в шкафу. Ахматовской звать не будут Ни улицу, ни строфу. Или вот еще (тут 16 будет) : Дверь полуоткрыта,Веют липы сладко…На столе забытыХлыстик и перчатка. Круг от лампы желтый…Шорохам внимаю.Отчего ушел ты? Я не понимаю… Радостно и ясноЗавтра будет утро.Эта жизнь прекрасна,Ты совсем устало, Бьешься тише, глуше…Знаешь, я читала,Что бессмертны души.1911 Или как раз 20: МУЗЕ Муза-сестра заглянула в лицо,Взгляд ее ясен и ярок.И отняла золотое кольцо, Первый весенний подарок. Муза! ты видишь, как счастливы все - Девушки, женщины, вдовы…Лучше погибну на колесе,Только не эти оковы. Знаю: гадая, и мне обрыватьНежный цветок маргаритку.Должен на этой земле испытатьКаждый любовную пытку.Завтра мне скажут, смеясь, зеркала:"Взор твой не ясен, не ярок… "Тихо отвечу: "Она отнялаБожий подарок".1911 Это последнее, оно самое нейтральное. А выбор уж за тобой! Здесь все то же, то же, что и прежде, Здесь напрасным кажется мечтать. В доме, у дороги непроезжей, Надо рано ставни запирать. Тихий дом мой пуст и неприветлив, Он на лес глядит одним окном, В нем кого-то вынули из петли И бранили мертвого потом. Был он грустен или тайно-весел, Только смерть - большое торжество. На истертом красном плюше кресел Изредка мелькает тень его. И часы с кукушкой ночи рады, Все слышней их четкий разговор. В щелочку смотрю я: конокрады Зажигают за холмом костер. И, пророча близкое ненастье, Низко, низко стелется дымок. Мне не страшно. Я ношу на счастье емно-синий шелковый шнурок. Май 1912
Гуляя по берегу реки, Герасим увидел в воде маленького щенка. Вытащил он щенка из воды и принес в свою дворницкую. Вымыл, вытер, накормил и уложил спать рядом с собой. Герасим очень хорошо ухаживал за щенком, который скоро стал очень красивой маленькой собачкой. Назвал он ее Муму и привязался к ней так, как ни к кому никогда не привязывался. Да и собачка не отходила от Герасима ни на шаг. Однажды барыня увидела Муму и захотела поближе на нее посмотреть. Принесли Муму к ней в комнаты, но собачка не подходила к барыне и молоко, данное ей, не пила. А когда барыня протянула руку, чтобы погладить Муму, та оскалила зубы и зарычала. Барыня тут же приказала Гавриле избавиться от собаки. Гаврило выкрал у Герасима Муму, отнес на рынок и продал, договорившись, что собаку какое-то время не будут спускать с привязи. Герасим долго искал Муму, а когда ему знаками показали, что Муму на барыню оскалилась, он решил, что не увидит ее больше. Но ночью Муму вернулась с обрывком веревки на шее. Тогда стал Герасим прятать собаку. Весь день он держал ее взаперти, а ночью выводил погулять. Но как-то ночью, увидев чужого человека около забора, Муму звонко залаяла. Барыня проснулась и велела немедленно избавиться от собаки. Когда пришли к Герасиму, тот знаками показал, что сделает все сам. Он взял Муму и ушел со двора. Он привел собаку в трактир, накормил ее щами с мясом, потом пошел на реку, сел вместе с ней в лодку и стал выгребать на середину реки. Привязал Герасим к веревке кирпичи, которые взял с собой, поднял Муму над водой, посмотрел на нее в последний раз и разжал руки. Вернувшись в свою каморку, Герасим собрал вещи и ушел из Москвы в свою деревню. Барыня сначала разозлилась, а потом успокоилась. А Герасим больше никогда в жизни не проявлял интереса ни к женщинам, ни к собакам.
Теперь меня позабудут,И книги сгниют в шкафу. Ахматовской звать не будут Ни улицу, ни строфу.
Или вот еще (тут 16 будет) :
Дверь полуоткрыта,Веют липы сладко…На столе забытыХлыстик и перчатка.
Круг от лампы желтый…Шорохам внимаю.Отчего ушел ты? Я не понимаю…
Радостно и ясноЗавтра будет утро.Эта жизнь прекрасна,Ты совсем устало, Бьешься тише, глуше…Знаешь, я читала,Что бессмертны души.1911
Или как раз 20:
МУЗЕ
Муза-сестра заглянула в лицо,Взгляд ее ясен и ярок.И отняла золотое кольцо, Первый весенний подарок.
Муза! ты видишь, как счастливы все - Девушки, женщины, вдовы…Лучше погибну на колесе,Только не эти оковы.
Знаю: гадая, и мне обрыватьНежный цветок маргаритку.Должен на этой земле испытатьКаждый любовную пытку.Завтра мне скажут, смеясь, зеркала:"Взор твой не ясен, не ярок… "Тихо отвечу: "Она отнялаБожий подарок".1911
Это последнее, оно самое нейтральное. А выбор уж за тобой!
Здесь все то же, то же, что и прежде, Здесь напрасным кажется мечтать. В доме, у дороги непроезжей, Надо рано ставни запирать.
Тихий дом мой пуст и неприветлив, Он на лес глядит одним окном, В нем кого-то вынули из петли И бранили мертвого потом.
Был он грустен или тайно-весел, Только смерть - большое торжество. На истертом красном плюше кресел Изредка мелькает тень его.
И часы с кукушкой ночи рады, Все слышней их четкий разговор. В щелочку смотрю я: конокрады Зажигают за холмом костер.
И, пророча близкое ненастье, Низко, низко стелется дымок. Мне не страшно. Я ношу на счастье емно-синий шелковый шнурок. Май 1912