Іншы бохан ляжыць пад абрусам, на сьцяне цікавейшы абраз,
толькі роднае мовы на вуснах
не крануў ўсё мяняючы час.
Час усё непатрэбнае крышыць,
дарагога ж нішто не кране.
Сьвеціць золата на папялішчах,
бо яно не згарае ў агне.
Яна сьвеціцца мудрасьцю, ласкаю,
партызанскай адвагай пяе
і з крыніцы свае праславянскае
непадробным променем б’е.
Мова з крыўдай, са скарбамі ўласнымі,
што пранесла праз жудасны век,
і сівая, і разам сучасная,
як харошы, жывы чалавек.
Новы час непатрэбнае крышыць.
Наша ж мова, як вечнасьці ніць,
з праславянскіх крыніц і узвышшаў
красаваць будзе з намі і жыць.
Трэба вызначыць мастацкія сродкі
Тема памятника всегда занимала важное место в творчестве всех поэтов. В своих стихотворениях они как бы выражали свое право на бессмертие. Три великих русских поэта Ломоносов М. В., Державин Г. Р., Пушкин А. С. написали произведения, в которых оценивали свое творчество, рассуждали о своих трудах жизни, о том, что они сделали для народа.
Ломоносов для создания своего «Памятника» взял в качестве образца оду древнеримского поэта Горация «Памятник». Державин опирался уже на произведение Ломоносова, но в отличие от первого стихотворения, написанного высоким стилем, второе звучит, как пишет Державин, «в забавном русском слоге». Пушкинский «Памятник» близок по своей теме и построению к одноименному стихотворению Державина, но Александр Сергеевич пишет его легким, практически воздушным языком, что делает его абсолютно не похожим на произведение Горация.
Рассмотрим более подробно каждое из этих стихотворений, проведем подробный анализ, сравним, сопоставим их. Что мы видим прежде всего?
Ломоносов М. В. в своем «Памятнике» пользуется высоким стилем. Торжественность звучанию придают слова: воздвигнул, превыше, возрастать, отечество, препятство, много слов и выражений греко-римского происхождения, из истории и мифологии:
аквилан (древнеримское название северо-восточного, иногда северного ветра).
алцейской лирой (Альцей (Алкей) — древнегреческий лирик VII века до н. э. писал на эолийском диалекте).
дельфийским лавром (В Дельфах находился главный храм Аполлона, священным деревом которого считался лавр).
Употребляет много устаревших слов: ни едка древность, жизнь скончаю, препятством не был, возгордился праведной заслугой. Они используются в литературе для воссоздания эпохи, которую описывает автор.
Читаем стихотворение «Памятник» М. В. Ломоносова.
Я знак бессметрия себе воздвигнул
Превыше пирамид и крепче меди,
Что бурный аквилон сотреть не может,
Ни множеством веков, ни едка древность.
Не вовсе я умру, но смерть оставит
Велику часть мою, как жизнь скончаю,
Я буду возрастить повсюду славой,
Пока великий Рим владеет светом.
Где быстрыми шумит струями Аворид,
Где Давиус царствовал в простом народе,
Отечество мое молчать не будет,
Что мне беззнатный род препятством не был,
Чтоб несть в Италию стихи эольски
И первому звенеть Алцейской лирой.
Взгордится праведной заслугой, муза,
И увенчай главу дельфийским лавром.
Двусложный размер — ямб придает нерифмованным строчкам стихотворения четкость, чеканность.
Если последний слог безударный, то это женская рифма. Мы видим это явление при разборе данного текста.
Каждый из трех поэтов говорит о своих взаимоотношениях с музой. Для Ломоносова муза — великая покровительница, награждающая его за «праведную заслугу». У Державина муза — это его верная подруга, с которой он на равных
Дубровский является в дом Троекурова под видом молодого учителя, француза Дефоржа, который поначалу не возбуждает никакого интереса у Марьи Кириловны. «Воспитанная в аристократических предрассудках» , она не воспринимала его не только как мужчину, но и как объект, заслуживающий внимания. «Учитель был для нее род слуги или мастерового, — говорит автор, — а слуга или мастеровой не казался ей мужчиною» .
Дерзкая забава отца Маше увидеть в Дефорже мужественного и смелого человека. Оставшись наедине с медведем, Владимир нисколько не растерялся, он выхватил пистолет и выстрелил в ухо голодному зверю. Свой неожиданный для всех поступок «француз» объяснил тем, что «не намерен терпеть обиду» . Это по-настоящему потрясло Машу. Именно о таком герое грезила она после чтения французских романов.
Ограбление Антона Пафнутьича заставило Дубровского бежать из троекуровского дома. Не желая прослыть подлецом, Владимир решается объясниться с Машей, открыть ей истину о себе. Записка Дубровского возбудила в Маше двойственные чувства: с одной стороны, ей было любопытно и приятно, с другой — своим приглашением на ночное свидание учитель ставил ее в неловкое положение. Тем не менее Маша согласилась. Героиня ждала объяснения в любви, а услышала страшное признание: «Я не француз Дефорж, я Дубровский» . Владимир в очередной раз продемонстрировал храбрость и благородство, но это стало для Марьи Кириловны настоящим ударом. Вернувшись к себе, долго рыдала она «в истерическом припадке» . Все ее надежды на счастье были разрушены. Вынужденный скрываться, Дубровский обещает быть преданным Маше и предлагает ей свою и защиту.
Объяснение: