Найти ! ночи изнурен, я лег в тени. отрадный сон сомкнул глаза невольно и снова видел я во сне грузинки образ молодой. и странной сладкою тоской опять моя заныла грудь. я долго силился вздохнуть - и пробудился. уж луна вверху сияла, и одна лишь тучка кралася за ней, как за добычею своей, объятья жадные раскрыв. мир темен был и молчалив; лишь серебристой бахромой вершины цепи снеговой вдали сверкали предо мной да в берега плескал поток. в знакомой сакле огонек то трепетал, то снова гас: на небесах в полночный час так гаснет яркая звезда! хотелось но я туда взойти не смел. я цель одну - пройти в родимую страну - имел в душе и превозмог страданье голода, как мог. и вот дорогою прямой пустился, робкий и немой. но скоро в глубине лесной из виду горы потерял и тут с пути сбиваться стал. 15 напрасно в бешенстве порой я рвал отчаянной рукой терновник, спутанный плющом: все лес был, вечный лес кругом, страшней и гуще каждый час; и миллионом черных глаз смотрела ночи темнота сквозь ветви каждого куста. моя кружилась голова; я стал влезать на дерева; но даже на краю небес все тот же был зубчатый лес. тогда на землю я упал; и в исступлении рыдал, и грыз сырую грудь земли, и слезы, слезы потекли в нее горючею но, верь мне, людской я не я был чужой для них навек, как зверь степной; и если б хоть минутный крик мне изменил - клянусь, старик, я б вырвал слабый мой язык. 16 ты помнишь детские года: слезы не знал я никогда; но тут я плакал без стыда. кто видеть мог? лишь темный лес да месяц, плывший средь небес! озарена его лучом, покрыта мохом и песком, непроницаемой стеной окружена, передо мной была поляна. вдруг во ней мелькнула тень, и двух огней промчались и потом какой-то зверь одним прыжком из чащи выскочил и лег, играя, навзничь на песок. то был пустыни вечный гость - могучий барс. сырую кость он грыз и весело визжал; то взор кровавый устремлял, мотая ласково хвостом, на полный месяц, - и на нем шерсть отливалась серебром. я ждал, схватив рогатый сук, минуту битвы; сердце вдруг зажглося жаждою борьбы и да, рука судьбы меня вела иным но нынче я уверен в том, что быть бы мог в краю отцов не из последних удальцов. 17 я ждал. и вот в тени ночной врага почуял он, и вой протяжный, жалобный как стон раздался и начал он сердито лапой рыть песок, встал на дыбы, потом прилег, и первый бешеный скачок мне страшной смертью но я его . удар мой верен был и скор. надежный сук мой, как топор, широкий лоб его он застонал, как человек, и опрокинулся. но вновь, хотя лила из раны кровь густой, широкою волной, бой закипел, смертельный бой! 18 ко мне он кинулся на грудь: но в горло я успел воткнуть и там два раза повернуть мое он завыл, рванулся из последних сил, и мы, сплетясь, как пара змей, обнявшись крепче двух друзей, упали разом, и во мгле бой продолжался на земле. и я был страшен в этот миг; как барс пустынный, зол и дик, я пламенел, визжал, как он; как будто сам я был рожден в семействе барсов и волков под свежим пологом лесов. казалось, что слова людей забыл я - и в груди моей родился тот ужасный крик, как будто с детства мой язык к иному звуку не но враг мой стал изнемогать, метаться, медленней дышать, сдавил меня в последний зрачки его недвижных глаз блеснули грозно - и потом закрылись тихо вечным сном; но с торжествующим врагом он встретил смерть лицом к лицу, как в битве следует бойцу! .
Страшней и гуще каждый час; И миллионом черных глаз