Мистер Натт, усердный редактор газеты «Дейли реформер», сидел у себя за столом и под веселый треск пишущей машинки, на которой стучала энергичная барышня, вскрывал письма и правил гранки.
Мистер Натт работал без пиджака. Это был светловолосый мужчина, склонный к полноте, с решительными движениями, твердо очерченным ртом и не допускающим возражений тоном. Но в глазах его, круглых и синих, как у младенца, таилось выражение замешательства и даже тоски, что никак не вязалось с его деловым обликом. Выражение это, впрочем, было не вовсе обманчивым. Подобно большинству журналистов, облеченных властью, он и вправду жил под непрестанным гнетом одного чувства — страха. Он страшился обвинений в клевете, страшился потерять клиентов, публикующих объявления в его газете, страшился пропустить опечатку, страшился получить расчет.
Александр Куприн "В зверинце " Главная мысль рассказа-жестокость и бессердечие людей,иногда переходит все границы.Сажая диких зверей в летки,зарабатывая на жизнь их показом,жестоко обращаясь с ним,забывая,что это живые существа,человек сам становится зверем,загнанным в клетку ненависти и злобы,из которой один выход-смерть.Издеваясь над животными,даже в их содержании,человек доставлял им не только физические страдания,но и унижение достоинства дикого зверя.Кормив льва тухлым мясом,заперев его в тесной клетке,человек не смог сломить его вольный дух царя зверей.Укрощать каждый день,огнём и раскалённым прутом,руководствуясь злобной корыстью,заставлять подчиняться,ненавидя зверей,укротитель Карл,став моральным зверем,получил звериный отпор.Царь зверей Цезарь,не простил унижений,растерзал горе-укротителя,ему и его львица,для которой тоже,лучше смерть,чем такая мучительная жизнь.Львы умерли свободными,получив пули от брата Карла,а сам растерзанный укротитель, умер в клетке,в которую сам себя загнал,своей глупой жестокостью.
Мистер Натт, усердный редактор газеты «Дейли реформер», сидел у себя за столом и под веселый треск пишущей машинки, на которой стучала энергичная барышня, вскрывал письма и правил гранки.
Мистер Натт работал без пиджака. Это был светловолосый мужчина, склонный к полноте, с решительными движениями, твердо очерченным ртом и не допускающим возражений тоном. Но в глазах его, круглых и синих, как у младенца, таилось выражение замешательства и даже тоски, что никак не вязалось с его деловым обликом. Выражение это, впрочем, было не вовсе обманчивым. Подобно большинству журналистов, облеченных властью, он и вправду жил под непрестанным гнетом одного чувства — страха. Он страшился обвинений в клевете, страшился потерять клиентов, публикующих объявления в его газете, страшился пропустить опечатку, страшился получить расчет.