Извозчик Ион, недавно потерявший сына и переживающий глубокую личную трагедию, пытается поделитья кем-то своим горем. Но в городе, на первый взгляд, густо населенном людьми, исполненый жизнью, кипящей и суетной, не находится ни единой души внять душевным мукам Иона. О враждебности города к человеческим переживаниям говорит черствая, грубая небрежность в отношении к герою. Общий пейзаж рассказа - снегопад - становится как бы символом этого пространства, холодного и равнодушного. Легкий юмор Чехова, пронизывающий весь рассказ, сменяется глубоким, грустным лиризмом, когда он говорит о тоске, «громадной, не знающей границ».В финале рассказа Ионыч беседует со своей лошадью: "Так-то, брат кобылочка... Нету Кузьмы Ионыча... Приказал долго жить... Взял и помер зря... Таперя, скажем, у тебя жеребеночек, и ты этому жеребеночку родная мать... И вдруг, скажем, этот самый жеребеночек приказал долго жить... Ведь жалко?" Внешне комичный эпизод беседы извозчика с лошадью на самом деле пронизан глубочайшим трагизмом. Отсутствие Человека среди людей, безысходность подводят героя к тому, что он изливает душу лошади.
Грудной свой возраст помним мы едва ли,
У Сейма мы живем на берегу.
Мы здесь росли, отцы здесь воевали
И разогнули Курскую дугу.
Друзья! Давайте утверждать заранее:
В любое время и в любом году —
У всей планеты славные куряне
Всегда и всюду будут на виду.
Не так легко дается это право
Стать человеку близким навсегда.
Иметь в своем хозяйстве честь и славу,
Остаться в памяти на долгие года.
Да будет легкой каждая ошибка,
Пусть не мы тяжкие бои, —
С тобой Отчизны добрая улыбка,
С тобой всегда товарищи твои.
Звучи, наш голос, молодой и свежий.
Пусть всем приятен будет курский дом.
И пусть у нас всегда любой приезжий
Себя считает курским соловьем.
Легкий юмор Чехова, пронизывающий весь рассказ, сменяется глубоким, грустным лиризмом, когда он говорит о тоске, «громадной, не знающей границ».В финале рассказа Ионыч беседует со своей лошадью: "Так-то, брат кобылочка... Нету Кузьмы Ионыча... Приказал долго жить... Взял и помер зря... Таперя, скажем, у тебя жеребеночек, и ты этому жеребеночку родная мать... И вдруг, скажем, этот самый жеребеночек приказал долго жить... Ведь жалко?" Внешне комичный эпизод беседы извозчика с лошадью на самом деле пронизан глубочайшим трагизмом. Отсутствие Человека среди людей, безысходность подводят героя к тому, что он изливает душу лошади.