Пётр Первый (Медный всадник). Пётр представляется Пушкину существом исключительным, как бы превышающим человеческие размеры. «Гений Петра вырывался за пределы своего века», - писал Пушкин. Однако Пушкин всегда видел в Петре крайнее проявление самовластия, граничащее с деспотизмом. « Пётр Первый презирал человечество, быть может, более, чем Наполеон», - писал он в «Исторических замечаниях». В «Медном всаднике» черты мощи и самовластия в образе Петра доведены до последних пределов. Открывается повесть образом властелина, который в суровой пустыне задумывает свою борьбу со стихиями и людьми. В первых стихах даже нет имени Петра, он как бы уподоблен Творцу и наименован: он. На берегу пустынных волн Стоял он, дум великих полон. Пётр не произносит не слова, он только думает свои думы, - и вот, словно чудом, возникает …юный град, Полнощных стран краса и диво, Из тьмы лесов, из топи блат… Очевидно, что в стихах «Медного всадника» Пушкин первоначально хотел повторить мысль о победе над сопротивлением стихий – человеческой, державной воли. Но во вступлении он выступает с призывом к стихиям: примириться со своим поражением и пленом: Красуйся, град Петров, и стой Неколебимо, как Россия! Да умирится же с тобой И побеждённая стихия… Но всё же Пётр остаётся просто человеком. Хотя он и является чистым воплощением самодержавной мощи, что и отличает его от всех остальных людей. Пушкин переносит действие своей повести на сто лет вперёд и заменяет образ Петра его изваянием, его идеальным образом – Медным всадником. Это и истукан, кумир, державец полумира и властелин Судьбы: О, мощный властелин Судьбы! Не так ли ты над самой бездной На высоте уздой железной Россию поднял на дыбы? И сам поэт, охваченный ужасом перед этой сверхчеловеческой мощью, не умеет ответить себе, кто это перед ним – тиран или земли Русской. Ужасен он в окрестной мгле! Какая дума на челе! Какая сила в нём сокрыта!
Прославление Елизаветы в «Оде на день восшествия... » М. В. Ломоносова
Поэт прославляет Елизавету фактически за то, что она — дочь великого отца («Великая Петрова дщерь / Щедроты отчи превышает, / Довольство муз усугубляет / И к счастью отверзает дверь») , за то, что она русская и при этом очень красивая («Но краше в свете не находит / Елисаветы и тебя») . Когда Елизавета воцарилась на русском престоле, то принесла с собою мир, ту долгожданную тишину, что именуется поэтом «отрадой» , «возлюбленной» и «блаженством» . Когда на трон она вступила, Всевышний подал ей венец, Тебя в Россию возвратила, Войне поставила конец; Тебя прияв облобызала: Мне полно тех побед, сказала, Я россов счастьем услаждаюсь, Я их спокойством не меняюсь На целый запад и восток.
М. В. Ломоносов надеется на то, что при дочери Петра будут продолжены его преобразования, такое внимание будет уделяться развитию наук и искусств. Он обращается к императрице: Воззри на горы превысоки, Воззри в поля свои широки, Где Волга, Днепр, где Обь течёт; Богатство, в оных потаенно, Наукой будет откровенно, Что щедростью твоей цветёт.
М. В. Ломоносов мечтает о дальнейшем процветании России, связанном с огромными природными богатствами, для освоения которых необходимо развивать отечественную науку. К науке же русские имеют и склонность, и таланты, невзирая на отрицания этого некоторыми иностранцами.
Поэт прославляет Елизавету фактически за то, что она — дочь великого отца («Великая Петрова дщерь / Щедроты отчи превышает, / Довольство муз усугубляет / И к счастью отверзает дверь») , за то, что она русская и при этом очень красивая («Но краше в свете не находит / Елисаветы и тебя») . Когда Елизавета воцарилась на русском престоле, то принесла с собою мир, ту долгожданную тишину, что именуется поэтом «отрадой» , «возлюбленной» и «блаженством» .
Когда на трон она вступила,
Всевышний подал ей венец,
Тебя в Россию возвратила,
Войне поставила конец;
Тебя прияв облобызала:
Мне полно тех побед, сказала,
Я россов счастьем услаждаюсь,
Я их спокойством не меняюсь
На целый запад и восток.
М. В. Ломоносов надеется на то, что при дочери Петра будут продолжены его преобразования, такое внимание будет уделяться развитию наук и искусств. Он обращается к императрице:
Воззри на горы превысоки,
Воззри в поля свои широки,
Где Волга, Днепр, где Обь течёт;
Богатство, в оных потаенно,
Наукой будет откровенно,
Что щедростью твоей цветёт.
М. В. Ломоносов мечтает о дальнейшем процветании России, связанном с огромными природными богатствами, для освоения которых необходимо развивать отечественную науку. К науке же русские имеют и склонность, и таланты, невзирая на отрицания этого некоторыми иностранцами.