1. Этика - учение о морали и нравственности Важнейшей сферой взаимоотношения человека и общества является мораль, нравственность как особый практически-духовного освоения человеком действительности. Совесть и доброта, честь и достоинство, долг и ответственность образуют ценностный каркас нравственной культуры человека и общества. Во все времена нравственные ценности и идеалы выражали глубочайшие устремления человечества, открывали перспективу совершенствования общества, придавали человеческой жизни высокий духовный смысл. Эти стремления отразились в мифах и легендах, былинах и сказаниях в религиозных исканиях о добре и зле, человеческом предназначении, цели и смысле жизни человека. Однако лишь в этике как философском учении мир нравственных ценностей становится предметом специального постижения. Это вопросы о том, как и во имя чего следует жить, чем руководствоваться и каким образом оценивать правильность или неправильность человеческих поступков и всего поведения в целом. Поэтому изучение этики необходимо каждому вступающему в жизнь человеку, хотя, разумеется, этика не делает человека автоматически лучше, добрее и порядочнее, справедливее и благороднее. Она лишь развить моральное самосознание личности, пробудить в человеке чувство личной ответственности за свое моральное самосовершенствование и учит сознательному и самостоятельному разрешению нравственных задач. Ведь научиться добру, состраданию, бескорыстию и справедливости на уроке невозможно, поэтому этическое просвещение стремится привлечь внимание человека к вопросам морали, привить интерес к высшим ценностям жизни, развить интеллектуальные основания нравственной культуры личности. Следует отметить, что слова "этика", "мораль", "нравственность" зачастую в обыденном и нестрогом словоупотреблении используются как синонимы, имеющие одинаковые значения. Однако в философии мораль, или нравственность, рассматриваются как определённая сфера духовной культуры и жизни общества, образующая предмет изучения и исследования этики. Этика, поэтому, есть учение о морали и нравственности, подобно тому, как языкознание есть учение о языке, а правоведение - о праве. В первом приближении мораль можно определить как совокупность правил и норм поведения, которыми руководствуются люди в жизни. В своей совокупности эти правила и нормы образуют некий нравственно-идеальный порядок, правильный и справедливый образ жизни и поведения человека. Поэтому мораль можно представить как идеальную модель правильного, должного поведения человека. Понятно, что она предполагает человека свободно выбирать линию поведения и умение следовать этому идеальному порядку. Поэтому мораль включает также наличие у человека "добродетелей" - качеств, делающих человека к нравственной жизни, выражающих наличие у него внутреннего уважения к нравственным ценностям, потребности в самоуважении и достоинстве. Это доброта, отзывчивость, верность долгу, великодушие и мужество, благородство и бескорыстие и другие. Не менее важную характеристику морали составляет сопоставление и оценка поведения человека, его моральных качеств и нравственно-идеальному порядку, то есть оценка явлений общественной жизни с позиций добра и зла, справедливости и человечности. Отсюда можно сделать вывод, что к сфере морали относятся достаточно разнородные явления - правила и нормы поведения, оценки, идеалы, ценности человека. Поэтому перед этикой стоит проблема нахождения общего основания многообразия проявлений морали, выяснение сущности нравственного освоения действительности для сознательного устройства жизни на началах добра, справедливости и человечности. Рассмотрение природы морали лучше начать с обращения к её истокам, историческим условиям её возникновения и развития. В истории этических учений можно условно выделить три основных направления, отличающиеся друг от друга по вопросу о происхождении и природе морали. Р е л и г и о з н а я этика считает, что нравственные ценности - нормы, принципы, идеалы, понятия о добре и зле,- даны человеку свыше, Богом, и имеют поэтому абсолютный, вечный и неизменный характер. Тогда сила морали оказывается основанной на воле и авторитете Бога, его всеведении и справедливости, всемогуществе и благости. В рамках такой этики люди с их приверженностью к простым житейским интересам не в состоянии без божественной ни выработать общего правильного понимания добра и принципов истинной человечности, ни следовать им. Поэтому жизнь без веры в Бога - это всегда лишь лучше или хуже замаскированная жестокая борьба людей за свои земные эгоистические интересы, вытекающие из их природно-телесного, чувственного и греховного бытия человека. И если бы не было Бога, жизнь человеческая давно стала бы невозможна. Однако Бог есть, и человек как лучшее его творение несёт в себе не только плотское, греховно-эгоистическое начало, но и нечто высшее, духовное - дух Божий, напоминающий человеку о себе голосом совести. .
Все в мире периодично или ритмично, как принято выражаться теперь: даже солнце греет неодинаково, и ему порою бывает надо отдохнуть, успокоиться, и оно отдыхает, покоится 10-12 лет, чтобы потом засверкать с необычною силой. В жизни каждого народа бывают эпохи напряжения сил и их упадка, эпохи равнодушия и ненависти, стремления к материальному благосостоянию и к громким, смелым делам. Законы этого ритма, этой периодичности таинственны и пока совершенно неизвестны науке, которая лишь присматривается к факту, не имея силы объяснить его. Но само явление периодичности, ритма — несомненно в жизни солнца или жизни искусства.
Есть эпохи возрождения, упадка и самые грустные — переходные, когда таланты не дают ничего положительного, цельного, а лишь обещают дать что-то, по-видимому важное, новое, хотя и неизвестно что. Такую эпоху переживаем мы теперь. В другое время даже слабая сравнительно сила распускается полностью, поражает яркостью своих красок. Иногда все живет точно окутанное осенним туманом, иногда — при полном солнечном блеске…
В жизни искусства есть своя таинственная периодичность. Многие, начиная с Аристотеля, пытались пояснить ее законы понятными для нас причинами. Аристотель говорил: «Искусство достигает наивысшего блеска, когда человек наиболее хочет жить…» Но мы не можем принять этого объяснения: факты противоречат ему. Бокль утверждал, что расцвет искусства совпадает с расцветом любознательности вообще, т.е. науки. История несогласна и с ним. Спенсер предложил формулу, которая представляется наиболее вероятной. Он говорит, что область искусства воспоминание, что высочайшие образцы художественного творчества появляются лишь тогда, когда какая-нибудь историческая эпоха пережила себя и исчезает в вечность. Так было в Греции, Риме, Англии. Софокл, Фидий, Эврипид, Аристофан явились в конце доблестной эпохи эллинской жизни; в их время уже начался упадок нравов и даже полное их крушение. Римское искусство, кроме красноречия, все целиком принадлежит периоду империи и упраздненной республики. Шекспир, живя в XVII веке, вдохновлялся средневековыми феодальными нравами, Мильтон был последний из пуритан, итальянец Данте похоронил католицизм, Сервантес — рыцарство, Рабле — средневековые нравы и воспитание…
Все в мире периодично или ритмично, как принято выражаться теперь: даже солнце греет неодинаково, и ему порою бывает надо отдохнуть, успокоиться, и оно отдыхает, покоится 10-12 лет, чтобы потом засверкать с необычною силой. В жизни каждого народа бывают эпохи напряжения сил и их упадка, эпохи равнодушия и ненависти, стремления к материальному благосостоянию и к громким, смелым делам. Законы этого ритма, этой периодичности таинственны и пока совершенно неизвестны науке, которая лишь присматривается к факту, не имея силы объяснить его. Но само явление периодичности, ритма — несомненно в жизни солнца или жизни искусства.
Есть эпохи возрождения, упадка и самые грустные — переходные, когда таланты не дают ничего положительного, цельного, а лишь обещают дать что-то, по-видимому важное, новое, хотя и неизвестно что. Такую эпоху переживаем мы теперь. В другое время даже слабая сравнительно сила распускается полностью, поражает яркостью своих красок. Иногда все живет точно окутанное осенним туманом, иногда — при полном солнечном блеске…
В жизни искусства есть своя таинственная периодичность. Многие, начиная с Аристотеля, пытались пояснить ее законы понятными для нас причинами. Аристотель говорил: «Искусство достигает наивысшего блеска, когда человек наиболее хочет жить…» Но мы не можем принять этого объяснения: факты противоречат ему. Бокль утверждал, что расцвет искусства совпадает с расцветом любознательности вообще, т.е. науки. История несогласна и с ним. Спенсер предложил формулу, которая представляется наиболее вероятной. Он говорит, что область искусства воспоминание, что высочайшие образцы художественного творчества появляются лишь тогда, когда какая-нибудь историческая эпоха пережила себя и исчезает в вечность. Так было в Греции, Риме, Англии. Софокл, Фидий, Эврипид, Аристофан явились в конце доблестной эпохи эллинской жизни; в их время уже начался упадок нравов и даже полное их крушение. Римское искусство, кроме красноречия, все целиком принадлежит периоду империи и упраздненной республики. Шекспир, живя в XVII веке, вдохновлялся средневековыми феодальными нравами, Мильтон был последний из пуритан, итальянец Данте похоронил католицизм, Сервантес — рыцарство, Рабле — средневековые нравы и воспитание…
Не то же ли самое было и у нас?