Стихотворение предваряет эпиграф из М. Лохвицкой, довольно популярной в свое время и в определенной среде поэтессой, которая была литературным кумиром Северянина. Именно ее идею алтаря богов разрабатывает Игорь Васильевич в стихотворении «Поэзоконцерт», и параллели очевидны: «алтарь богов» у Лохвицкой – «Академия Поэзии» у Северянина, «не место призракам земли» – «не доносится шум людской». Ирония судьбы в том, что Лохвицкую вспоминают сегодня исключительно в связи с Северяниным.
В рамках стихотворения Игорь Васильевич описывает воображаемый храм свободного искусства (Академию), наполненный цветами, поэтами и поэтессами в разноцветных одеждах, прекрасно проводящими время. Ощущение автором своей избранности подтверждает фраза «я …ректор Академии».
Многочисленные неологизмы являются компонентами стилистической манеры Северянина. Они придают изысканную ноту и значительно сокращают объем текста, хотя такая цель автором не ставилась. Чтобы передать значение некоторых, потребуется насколько предложений. Например, метафора «цепят звенья пахитос (папирос)» тремя словами описывает ситуацию, при которой обитатели озерзамка прикуривают от папирос друг друга (каждая из которых таким образом становится звеном воображаемой цепи), соприкасаясь (сцепляясь) их кончиками. Но нарочитая экстравагантность, усложняя восприятие, не заслоняет большого таланта автора и его виртуозного владения словом.
Набор выразительных средств, используемых автором, уникален, это:
многочисленные авторские неологизмы – «озерзамок», «офиалчен», «олилиен», «лиловеют разнотонами», «цепят», удвоение согласной в слове «дюшес (сорт груш – автор обыгрывает сходство форм)» – призваны остановить, зафиксировать внимание читателя;
инверсия – «девам траурным», «мая первого», «в озерзамке беломраморном» – позволяет подчеркнуть значение заключительного слова строки;
катахреза (сочетание несовместимых по значению слов) – «фиолетовый концерт»;
анафора – «посвященный … сумеркам, посвященный девам…», «золот (ценен, привлекателен) строфами, золот девушками… , золот вдохновениями» – позволяет разносторонне охарактеризовать и концерт, и замок;
эллипсис – «тут – (есть, находятся) газеллы, тут – (есть) и глина…», «…каркайте! – (все равно) я…пью» – дает возможность автору лаконично выразить свою мысль и одновременно создать интонационную паузу в месте пропуска;
антитеза «не груди, а дюшесс» подчеркивает одухотворенность, отрешенность человека-творца от всего земного, в том числе от чувственного восприятия женских прелестей;
антонимы противопоставляют людей, которые «пьют вино», «людям трезвым» и тем самым подчеркивают избранность, «особость» творческих людей;
ряды однородных членов предложения – «газеллы, рапсодии, глина, мольберт», «безбородые, безусые, говорящие, поющие», «ходят, возлежат, пьют, вдыхают, цепят» – позволяет описать всю совокупность событий, явлений и действий персонажей.
Газелла (особая стихотворная форма) в контексте произведения символизирует поэзию, рапсодия – музыку, глина – ваяние, мольберт – изобразительное искусство. Таким образом, Академия Северянина оказывает покровительство всем видам искусства.
В одном из московских домов на Остоженке живёт барыня, окружённая многочисленной челядью. Среди её слуг выделяется дворник Герасим — человек высокого роста (около 195 см)[3] и богатырского сложения, но глухонемой от рождения. Будучи привезённым из деревни, он долго тосковал по родным местам, но постепенно привык к городскому житью. Он усердный работник и во дворе у него всегда порядок.
С определённого момента обитатели дома начинают замечать, что Герасим с особой симпатией относится к тихой безропотной 28-летней прачке Татьяне: та боялась мрачного богатыря, но смиренно ждала своей участи. Ухаживания Герасима трогательны и дело идёт к женитьбе; он только ждёт, когда ему сошьют новый кафтан, чтобы в пристойном виде появиться перед барыней и попросить разрешения на брак. Однако барыня, понаблюдав за поведением вечно нетрезвого башмачника Капитона, вдруг решает, что исправить его может только женитьба, и определяет ему в супруги Татьяну. Дворецкий Гаврила, узнав об этом, пугается: он понимает, что ответная реакция Герасима может оказаться непредсказуемой. На созванном совете был найден выход: зная о нелюбви Герасима к пьяницам, Татьяне предлагают притвориться хмельной и в таком виде пройти мимо дворника. Хитрость сработала; Герасим, просидев почти сутки в своей каморке, переживает крах любви и не препятствует чужой свадьбе.
Через год Татьяну со спившимся Капитоном по распоряжению барыни усылают в деревню. Герасим, простившись с ними на Крымском Броду, по пути домой, вытаскивает из воды топлёного щенка. Герасим приносит его домой, выхаживает и даёт кличку — Муму (одно из немногих слов, которые он может произнести). Со временем Муму превращается в симпатичную собачку, которая ко всем во дворе относится с доверием, но любит только Герасима. Барыня узнаёт о её существовании самой последней, но её попытки наладить с собачкой отношения ни к чему не приводят; неудачное знакомство завершилось требованием барыни сделать так, «чтоб её сегодня же здесь не было». Гаврила, которому был адресован этот приказ, постарался его выполнить: сначала Муму тайком увезли на Охотный ряд и продали, но спустя сутки она вернулась к Герасиму с обрывком верёвки на шее. Тогда челядь максимально доступно объясняет дворнику, что барыня недовольна его собакой. Герасим в ответ даёт понять, что сам решит эту проблему.
Спустя час Герасим вместе с Муму вышли из каморки. Дворник повёл собачку в трактир и заказал для неё щи с мясом. Затем они отправились к Крымскому Броду и сели в лодку. Когда Москва осталась далеко позади, Герасим привёл в исполнение приказ, данный барыней: утопил Муму. Затем Герасим вернулся в свою каморку, собрал вещи и самовольно вернулся в родную деревню; был хорошим работником, но жил бобылём: ни собак, ни женщин.
Стихотворение предваряет эпиграф из М. Лохвицкой, довольно популярной в свое время и в определенной среде поэтессой, которая была литературным кумиром Северянина. Именно ее идею алтаря богов разрабатывает Игорь Васильевич в стихотворении «Поэзоконцерт», и параллели очевидны: «алтарь богов» у Лохвицкой – «Академия Поэзии» у Северянина, «не место призракам земли» – «не доносится шум людской». Ирония судьбы в том, что Лохвицкую вспоминают сегодня исключительно в связи с Северяниным.
В рамках стихотворения Игорь Васильевич описывает воображаемый храм свободного искусства (Академию), наполненный цветами, поэтами и поэтессами в разноцветных одеждах, прекрасно проводящими время. Ощущение автором своей избранности подтверждает фраза «я …ректор Академии».
Многочисленные неологизмы являются компонентами стилистической манеры Северянина. Они придают изысканную ноту и значительно сокращают объем текста, хотя такая цель автором не ставилась. Чтобы передать значение некоторых, потребуется насколько предложений. Например, метафора «цепят звенья пахитос (папирос)» тремя словами описывает ситуацию, при которой обитатели озерзамка прикуривают от папирос друг друга (каждая из которых таким образом становится звеном воображаемой цепи), соприкасаясь (сцепляясь) их кончиками. Но нарочитая экстравагантность, усложняя восприятие, не заслоняет большого таланта автора и его виртуозного владения словом.
Набор выразительных средств, используемых автором, уникален, это:
многочисленные авторские неологизмы – «озерзамок», «офиалчен», «олилиен», «лиловеют разнотонами», «цепят», удвоение согласной в слове «дюшес (сорт груш – автор обыгрывает сходство форм)» – призваны остановить, зафиксировать внимание читателя;
эпитеты – «белокаменный озерзамок», «гордый замок», «фиолетовый концерт», вешние сумерки», «траурные девы», «юное вдохновение», «софный бархат (бархат соф, диванов)» – создают атмосферу таинственности;
инверсия – «девам траурным», «мая первого», «в озерзамке беломраморном» – позволяет подчеркнуть значение заключительного слова строки;
катахреза (сочетание несовместимых по значению слов) – «фиолетовый концерт»;
анафора – «посвященный … сумеркам, посвященный девам…», «золот (ценен, привлекателен) строфами, золот девушками… , золот вдохновениями» – позволяет разносторонне охарактеризовать и концерт, и замок;
эллипсис – «тут – (есть, находятся) газеллы, тут – (есть) и глина…», «…каркайте! – (все равно) я…пью» – дает возможность автору лаконично выразить свою мысль и одновременно создать интонационную паузу в месте пропуска;
олицетворения – «станы лиловеют», «гордый замок»;
синекдоха – «лиловеют станы поэтесс», «золот строфами, золот девушками», «вдыхают лилии», «ходят кулуарами», «пью тост»;
метафора «цепят звенья пахитос»;
аллитерация – «…разнотонами станы тонких поэтесс», «проклинайте, трезвые! Громче, вороны, каркайте!»;
антитеза «не груди, а дюшесс» подчеркивает одухотворенность, отрешенность человека-творца от всего земного, в том числе от чувственного восприятия женских прелестей;
антонимы противопоставляют людей, которые «пьют вино», «людям трезвым» и тем самым подчеркивают избранность, «особость» творческих людей;
риторические восклицания – «Проклинайте…!», «… золот… отсутствием рабов!», «Громче… каркайте!», «Я пью тост!» – иллюстрируют авторскую экзальтацию;
обращения – «люди трезвые», «вороны»;
ряды однородных членов предложения – «газеллы, рапсодии, глина, мольберт», «безбородые, безусые, говорящие, поющие», «ходят, возлежат, пьют, вдыхают, цепят» – позволяет описать всю совокупность событий, явлений и действий персонажей.
Газелла (особая стихотворная форма) в контексте произведения символизирует поэзию, рапсодия – музыку, глина – ваяние, мольберт – изобразительное искусство. Таким образом, Академия Северянина оказывает покровительство всем видам искусства.
В одном из московских домов на Остоженке живёт барыня, окружённая многочисленной челядью. Среди её слуг выделяется дворник Герасим — человек высокого роста (около 195 см)[3] и богатырского сложения, но глухонемой от рождения. Будучи привезённым из деревни, он долго тосковал по родным местам, но постепенно привык к городскому житью. Он усердный работник и во дворе у него всегда порядок.
С определённого момента обитатели дома начинают замечать, что Герасим с особой симпатией относится к тихой безропотной 28-летней прачке Татьяне: та боялась мрачного богатыря, но смиренно ждала своей участи. Ухаживания Герасима трогательны и дело идёт к женитьбе; он только ждёт, когда ему сошьют новый кафтан, чтобы в пристойном виде появиться перед барыней и попросить разрешения на брак. Однако барыня, понаблюдав за поведением вечно нетрезвого башмачника Капитона, вдруг решает, что исправить его может только женитьба, и определяет ему в супруги Татьяну. Дворецкий Гаврила, узнав об этом, пугается: он понимает, что ответная реакция Герасима может оказаться непредсказуемой. На созванном совете был найден выход: зная о нелюбви Герасима к пьяницам, Татьяне предлагают притвориться хмельной и в таком виде пройти мимо дворника. Хитрость сработала; Герасим, просидев почти сутки в своей каморке, переживает крах любви и не препятствует чужой свадьбе.
Через год Татьяну со спившимся Капитоном по распоряжению барыни усылают в деревню. Герасим, простившись с ними на Крымском Броду, по пути домой, вытаскивает из воды топлёного щенка. Герасим приносит его домой, выхаживает и даёт кличку — Муму (одно из немногих слов, которые он может произнести). Со временем Муму превращается в симпатичную собачку, которая ко всем во дворе относится с доверием, но любит только Герасима. Барыня узнаёт о её существовании самой последней, но её попытки наладить с собачкой отношения ни к чему не приводят; неудачное знакомство завершилось требованием барыни сделать так, «чтоб её сегодня же здесь не было». Гаврила, которому был адресован этот приказ, постарался его выполнить: сначала Муму тайком увезли на Охотный ряд и продали, но спустя сутки она вернулась к Герасиму с обрывком верёвки на шее. Тогда челядь максимально доступно объясняет дворнику, что барыня недовольна его собакой. Герасим в ответ даёт понять, что сам решит эту проблему.
Спустя час Герасим вместе с Муму вышли из каморки. Дворник повёл собачку в трактир и заказал для неё щи с мясом. Затем они отправились к Крымскому Броду и сели в лодку. Когда Москва осталась далеко позади, Герасим привёл в исполнение приказ, данный барыней: утопил Муму. Затем Герасим вернулся в свою каморку, собрал вещи и самовольно вернулся в родную деревню; был хорошим работником, но жил бобылём: ни собак, ни женщин.
Объяснение:
Это сюжет