александр кушнер: сравнение родилось из конкретного сюжета. однажды увидел передачу о 88-летнем старике, который прыгал с парашютом. он это сделал, чтобы вспомнить молодость и ещё раз испытать себя. и мне, вслед за ним, так захотелось подняться в небо! ведь стихи – это тоже большой риск. каждый раз мучаешься - а вдруг не получится?
- вам грех жаловаться. ваши книги давно стали классикой, изданы на разных языках. да вы и сами говорили, что с творческим простоем не знакомы.
- действительно, у меня никогда не было состояния, которое принято называть кризисом жанра. хотя явление это распространённое. фет десять лет не притрагивался к стихам. такой была реакция на затравившую его критику. лицемеры возмущались, почему он воспевает любовь и природу, когда нужно говорить о страдании народа. жалкое представление о поэзии… блок в последние годы ушёл в себя, не писал и глубоко от этого страдал. а вот у мандельштама и пастернака, несмотря на тяжёлую, даже трагическую судьбу, не было перерыва.
в целом же перепады в поэзии случаются нередко: она, как волна, поднимается, потом опускается. в 60-е годы, когда выступления евтушенко, вознесенского, ахмадулиной собирали стадионы, ахматова писала: «всё в москве пронизано стихами». и она же мне сказала: «читать стихи в лужниках? колизей какой-то». как приходит вдохновение, поэтическая строка? это загадка и для меня самого. в некотором роде стихи - чудо. они появляются неизвестно откуда, непонятно, какой будет следующая строка и чем всё закончится. мне кажется, что стихи по своей сути - это доверительный разговор с человеком, каждым в отдельности. вот только важно, чтобы люди были готовы к этому диалогу.
- вас называют крупнейшим лирическим поэтом столетия, однако по профессии вы – учитель, трудились в школе рабочей молодёжи. не жалеете о том периоде?
«мой папа поэт, а мама - истеричка». любви ахматовой и гумилева
- наоборот, бесконечно этому времени. школу я закончил с золотой медалью и мечтал поступить на филфак ленинградского университета. но меня из-за того, что еврей, не приняли. однако судьба распорядилась по-своему. я успел перевести документы в педагогический университет им. герцена на факультет и сегодня считаю, что мне невероятно повезло. потому что там преподавали те профессора, учёные, кого, как и меня, не пустили в лгу. после окончания получил направление в бокситогорск. и здесь снова улыбка фортуны: по стечению обстоятельств моё место оказалось занято, и я законным образом вернулся в ленинград. где по знакомству и устроился в школу рабочей молодёжи № 68 на выборгской стороне. 10 лет я преподавал в шрм язык и в 8-10 классах и не жалею ни минуты.
потому что и высоким руководителям, и поэтам надо понимать, как живут простые люди. как человек встаёт в 7 утра, едет в переполненном трамвае на завод. как, уставший, возвращается со смены, спешит домой или в общежитие. моими учениками в основном были рабочие «красного выборжца», 17-18 летние юноши и девушки. они тянулись к и мы находили общий язык. там я понял: работа педагога - одна из самых трудных, но и самых на свете. именно от учителя, его отношения к ученикам, предмету во многом зависит, каким будет этот мир, его настоящее и будущее.
поэмы пишут роботы?
- вашему перу принадлежат знаменитые строки - «времена не выбирают, в них живут и умирают». сегодня грани между добром и злом размыты. а может ли поэзия человеку определить нравственные ориентиры? и, как красота, спасти мир…
- нет, спасти мир поэзия не может. против игил или атомной бомбы она бессильна. однако стихотворная строка – великое утешение, которое людям жить. стихи – это аккумулятор, батарея, от которой мы все получаем энергию. в этом смысле поэта можно сравнить со священником. когда читаю лермонтова, его печальное «и скучно, и грустно, и некому руку подать» - чувствую, что он был счастлив, доверяя бумаге эти мрачнейшие строки. или пушкин. заряд, который несёт его поэзия, даёт силу жизни уже нескольким поколениям. в великую отечественную не было солдат, которые не знали хотя бы нескольких его строк. томики стихов лежали в вещмешках вместе с фотографиями любимых, письмами из дома.
в произведении пришвина "лесная капель" одушевляются явления живой и неживой природы.
олицетворения для солнца: солнце повертывается, день весь, с утра до ночи, как бы цвел и блестел; глядит солнце рубиновым глазом; даже солнцу этим утром было стыдно в таком сраме вставать; но солнце весной не может быть посрамлено, и уже в восьмом часу утра на придорожной луже, открытой солнечным лучам, поскакали наездники.
олицетворения в описаниях весны (неживой природы): весна света перестоялась; мороз и северная буря этой ночью ворвались в дело солнца и столько напутали; весна, конечно, движется; и туман невидимо работал; ветерок такой ласковый весной: догонял и, наконец, коснулся ее, и она (весна) остановилась и задумалась; в жизни ручья; жизнь одного весеннего ручья; поет самый маленький ручеек; я пошел, прислушиваясь к другим ручьям, с удивлением отличая по голосу их разные существа; мороз вступил во всю силу; заря утренняя внизу, невидимо за чертой горизонта, взяла вечернюю и потянула к себе; умирает лед; схватил мороз и сделал из них кружева; каждая льдинка отдельно умирала.
олицетворения в живой природе (деревья, трава, кусты): неодетого леса; будто это сам лес собирает к ночи свои думы; каждый кустик старого полынка, репейника, былинки, травинки, как в зеркало, глядится в эту сверкающую порошу и видит себя голубым и прекрасным; , береза, и муравьи знали; береза дала сок ; природа заботливо убирает два раза в год свой желтый, сухой и мертвый костяк; на этот навоз, как будто чуя его, налетело из еловых и сосновых шишек множество семян; лес, умытый, в слезах радости или горя; как вяжут, вяжут зеленые ковры; тогда встречается черемуха и поражает; весь бор гремел; листва на земле вздыбилась, отдельные листики стали на ребро; будто черемуха тут же на глазах одевалась в свои прозрачные, сделанные как будто из зеленого шума, одежды; в лесу одно дерево: сколько уж лет оно борется за свою жизнь; листья черемухи, как птички с зелеными крылышками, тоже, как гости, прилетели и сели.
александр кушнер: сравнение родилось из конкретного сюжета. однажды увидел передачу о 88-летнем старике, который прыгал с парашютом. он это сделал, чтобы вспомнить молодость и ещё раз испытать себя. и мне, вслед за ним, так захотелось подняться в небо! ведь стихи – это тоже большой риск. каждый раз мучаешься - а вдруг не получится?
- вам грех жаловаться. ваши книги давно стали классикой, изданы на разных языках. да вы и сами говорили, что с творческим простоем не знакомы.
- действительно, у меня никогда не было состояния, которое принято называть кризисом жанра. хотя явление это распространённое. фет десять лет не притрагивался к стихам. такой была реакция на затравившую его критику. лицемеры возмущались, почему он воспевает любовь и природу, когда нужно говорить о страдании народа. жалкое представление о поэзии… блок в последние годы ушёл в себя, не писал и глубоко от этого страдал. а вот у мандельштама и пастернака, несмотря на тяжёлую, даже трагическую судьбу, не было перерыва.
в целом же перепады в поэзии случаются нередко: она, как волна, поднимается, потом опускается. в 60-е годы, когда выступления евтушенко, вознесенского, ахмадулиной собирали стадионы, ахматова писала: «всё в москве пронизано стихами». и она же мне сказала: «читать стихи в лужниках? колизей какой-то». как приходит вдохновение, поэтическая строка? это загадка и для меня самого. в некотором роде стихи - чудо. они появляются неизвестно откуда, непонятно, какой будет следующая строка и чем всё закончится. мне кажется, что стихи по своей сути - это доверительный разговор с человеком, каждым в отдельности. вот только важно, чтобы люди были готовы к этому диалогу.
- вас называют крупнейшим лирическим поэтом столетия, однако по профессии вы – учитель, трудились в школе рабочей молодёжи. не жалеете о том периоде?
«мой папа поэт, а мама - истеричка». любви ахматовой и гумилева
- наоборот, бесконечно этому времени. школу я закончил с золотой медалью и мечтал поступить на филфак ленинградского университета. но меня из-за того, что еврей, не приняли. однако судьба распорядилась по-своему. я успел перевести документы в педагогический университет им. герцена на факультет и сегодня считаю, что мне невероятно повезло. потому что там преподавали те профессора, учёные, кого, как и меня, не пустили в лгу. после окончания получил направление в бокситогорск. и здесь снова улыбка фортуны: по стечению обстоятельств моё место оказалось занято, и я законным образом вернулся в ленинград. где по знакомству и устроился в школу рабочей молодёжи № 68 на выборгской стороне. 10 лет я преподавал в шрм язык и в 8-10 классах и не жалею ни минуты.
потому что и высоким руководителям, и поэтам надо понимать, как живут простые люди. как человек встаёт в 7 утра, едет в переполненном трамвае на завод. как, уставший, возвращается со смены, спешит домой или в общежитие. моими учениками в основном были рабочие «красного выборжца», 17-18 летние юноши и девушки. они тянулись к и мы находили общий язык. там я понял: работа педагога - одна из самых трудных, но и самых на свете. именно от учителя, его отношения к ученикам, предмету во многом зависит, каким будет этот мир, его настоящее и будущее.
поэмы пишут роботы?
- вашему перу принадлежат знаменитые строки - «времена не выбирают, в них живут и умирают». сегодня грани между добром и злом размыты. а может ли поэзия человеку определить нравственные ориентиры? и, как красота, спасти мир…
- нет, спасти мир поэзия не может. против игил или атомной бомбы она бессильна. однако стихотворная строка – великое утешение, которое людям жить. стихи – это аккумулятор, батарея, от которой мы все получаем энергию. в этом смысле поэта можно сравнить со священником. когда читаю лермонтова, его печальное «и скучно, и грустно, и некому руку подать» - чувствую, что он был счастлив, доверяя бумаге эти мрачнейшие строки. или пушкин. заряд, который несёт его поэзия, даёт силу жизни уже нескольким поколениям. в великую отечественную не было солдат, которые не знали хотя бы нескольких его строк. томики стихов лежали в вещмешках вместе с фотографиями любимых, письмами из дома.
в произведении пришвина "лесная капель" одушевляются явления живой и неживой природы.
олицетворения для солнца: солнце повертывается, день весь, с утра до ночи, как бы цвел и блестел; глядит солнце рубиновым глазом; даже солнцу этим утром было стыдно в таком сраме вставать; но солнце весной не может быть посрамлено, и уже в восьмом часу утра на придорожной луже, открытой солнечным лучам, поскакали наездники.
олицетворения в описаниях весны (неживой природы): весна света перестоялась; мороз и северная буря этой ночью ворвались в дело солнца и столько напутали; весна, конечно, движется; и туман невидимо работал; ветерок такой ласковый весной: догонял и, наконец, коснулся ее, и она (весна) остановилась и задумалась; в жизни ручья; жизнь одного весеннего ручья; поет самый маленький ручеек; я пошел, прислушиваясь к другим ручьям, с удивлением отличая по голосу их разные существа; мороз вступил во всю силу; заря утренняя внизу, невидимо за чертой горизонта, взяла вечернюю и потянула к себе; умирает лед; схватил мороз и сделал из них кружева; каждая льдинка отдельно умирала.
олицетворения в живой природе (деревья, трава, кусты): неодетого леса; будто это сам лес собирает к ночи свои думы; каждый кустик старого полынка, репейника, былинки, травинки, как в зеркало, глядится в эту сверкающую порошу и видит себя голубым и прекрасным; , береза, и муравьи знали; береза дала сок ; природа заботливо убирает два раза в год свой желтый, сухой и мертвый костяк; на этот навоз, как будто чуя его, налетело из еловых и сосновых шишек множество семян; лес, умытый, в слезах радости или горя; как вяжут, вяжут зеленые ковры; тогда встречается черемуха и поражает; весь бор гремел; листва на земле вздыбилась, отдельные листики стали на ребро; будто черемуха тут же на глазах одевалась в свои прозрачные, сделанные как будто из зеленого шума, одежды; в лесу одно дерево: сколько уж лет оно борется за свою жизнь; листья черемухи, как птички с зелеными крылышками, тоже, как гости, прилетели и сели.