Друзья Андрей, Витька, Лешка после окончания школы приехали в тайгу прокладывать дорогу. Во время рубки деревьев Лёшку задела падающая сосна. Андрей и Витька понесли раненого Лёшку в городскую больницу, до которой было 50 километров. 230 километров дороги проходило через тайгу. Это была длинная и холодная дорога. "На тридцать километров растянулась эта дорога. Два с половиной месяца тащили мы её на себе, с трудом поднимая в горы и так же с трудом спуская вниз, в сырость мхов и кочек. Теперь тридцать километров нам предстояло пройти сразу, единым махом, чтобы выбраться на другую, по которой до больницы было ещё около двадцати километров". Сначала ребята шли втроём, но Лёшка слабел от боли и пришлось Андрею и Витьке нести его на носилках, сделанных из плащ-палатки, выданной бригадиром. Травма у Лёшки была серьёзная и в дороге он умер. Хоть Андрей и Витька устали до тупого равнодушия, преодолевая нелёгкий путь, думаю, они испытывали жалость к умершему другу. А спросить у Лёшки Витька забыл о главном: "Будут ли знать при коммунизме тех, чьи имена не записаны на зданиях заводов и электростанций, кто так навсегда и остался незаметным. Мне во что бы то ни стало захотелось узнать, вспомнят ли при коммунизме о Лёшке, который жил на свете немногим больше семнадцати лет и строил его всего два с половиной месяца".
230 километров дороги проходило через тайгу. Это была длинная и холодная дорога. "На тридцать километров растянулась эта дорога. Два с половиной месяца тащили мы её на себе, с трудом поднимая в горы и так же с трудом спуская вниз, в сырость мхов и кочек. Теперь тридцать километров нам предстояло пройти сразу, единым махом, чтобы выбраться на другую, по которой до больницы было ещё около двадцати километров". Сначала ребята шли втроём, но Лёшка слабел от боли и пришлось Андрею и Витьке нести его на носилках, сделанных из плащ-палатки, выданной бригадиром. Травма у Лёшки была серьёзная и в дороге он умер.
Хоть Андрей и Витька устали до тупого равнодушия, преодолевая нелёгкий путь, думаю, они испытывали жалость к умершему другу. А спросить у Лёшки Витька забыл о главном: "Будут ли знать при коммунизме тех, чьи имена не записаны на зданиях заводов и электростанций, кто так навсегда и остался незаметным. Мне во что бы то ни стало захотелось узнать, вспомнят ли при коммунизме о Лёшке, который жил на свете немногим больше семнадцати лет и строил его всего два с половиной месяца".