Фрагментарные сведения о жизни Мухаммада были доступны уже в середине ХI в., когда на славянский язык были переведены «Хроники» византийского летописца Георгия Амартола (IХ в.). В ХIII в. на Руси появился перевод трактата «О ересях» философа и полемиста Иоанна Дамаскина (VIII в.), служившего при дворе Омейядов. Одна из глав этого трактата (причём довольно обширная) посвящена разъяснению мусульманского вероучения, норм шариата и некоторых аспектов христианско-мусульманской полемики. В ХVI в. был переведён полемический трактат «Разговор христианина с сарацином», который некоторые авторы тоже приписывают Иоанну Дамаскину.
Особняком стоят путевые записи тверского купца-мирянина Афанасия Никитина (ум. 1472 или 1474), известные под названием «Хождение за три моря». Автор не демонстрирует глубоких знаний о мусульманском законе, но делится своими впечатлениями от шестилетнего странствия по городам Кавказа, Персии, Индии, Турции, Эфиопии и Аравии. В его записях привлекают внимание многочисленные арабские, персидские и турецкие выражения, иногда сопровождаемые переводом на русский язык, а также молитвы, содержащие мусульманские формы возвеличивания, но обращённые к Иисусу Христу.
В ХVI в. обостряется политическое противостояние между Московским княжеством и татарскими ханствами, и это отражается на настроениях христианских полемистов. Хотя в литературе более раннего периода ислам тоже оценивается как ересь и непотребное вероисповедание, а Мухаммад вместе с его последователями многократно предаются анафеме, первые откровенно враждебные сочинения об исламе принадлежат перу Максима Грека (ум. 1556). В своих работах он рассматривает проблемы взаимоотношения православных и мусульман, защищает христианское вероучение и критикует мусульманские обряды. Опираясь на сказания о Мухаммаде, бытовавшие в средневековой Европе, он создаёт далёкий от действительности образ Пророка ислама. Вместе с тем его отношение к мусульманам вполне адекватно тем представлениям об исламе, которые существовали на Руси вплоть до ХVIII в.
Ложные сведения о Коране и мусульманском предании мы встречаем и в трактатах Labędz (1679) и Alkoran (1683) польского публициста, архимандрита И. Галятовского (ум. 1688). Проникнутые идеями патриотизма и славянского единения, его труды были весьма востребованы в свете объединения европейских государств в борьбе против Османской Турции.
После развенчания мифа о непобедимости османов российские государи обратили свои взоры на Крым и на Кавказ. Появился неподдельный интерес к мусульманским традициям и общественным устоям, который не могли удовлетворить богословские трактаты, основанные на лживых пересказах и сфабрикованных преданиях.
В петровскую эпоху были выполнены сразу два перевода Корана на русский язык — оба с французского перевода Андре дю Рие. В 1722 г. вопреки сопротивлению Синода по распоряжению Петра I была опубликована «Книга Систима, или Состояние мухаммеданския религии», переведённая с латинского языка князем Дмитрием Кантемиром (ум. 1723).
В первой половине ХVIII в. киевский монах Василий Григорович-Барский (ум. 1747) совершил паломничество в Рим, а оттуда — на святую землю, сохранив в своих путевых заметках ценные зарисовки и сведения о культурной и религиозной жизни в Палестине, в Сирии, в Египте и на Балканах. Впервые его записи были собраны целиком и опубликованы в Санкт-Петербурге в 1788 г.
В том же году А. Пушкин (ум. 1837) создаёт свой бессмертный цикл из девяти стихотворений «Подражания Корану». Вдохновлённый прочтением перевода Корана, выполненного М. Верёвкиным в церковнославянском стиле, он использует художественный потенциал арабского памятника для выражения собственных душевных переживаний. Стихотворения, в которых запечатлены фрагменты из тридцати трёх коранических сур, передают не только пафос священной книги, но и злободневность воспетых в ней идеалов. Большой отпечаток на творчестве А. Пушкина оставили его поездки на Кавказ в 1820 и 1829 гг. Восторгаясь величием гор и обычаями кавказских народов, поэт снова и снова обращается к мусульманским образам в поэмах «Кавказский пленник» (1820–1821) и «Бахчисарайский фонтан» (1821–1823), в стихотворениях «Пророк» (1826), «Талисман» (1827), «Из Гафиза» (1829) и др.
Фрагментарные сведения о жизни Мухаммада были доступны уже в середине ХI в., когда на славянский язык были переведены «Хроники» византийского летописца Георгия Амартола (IХ в.). В ХIII в. на Руси появился перевод трактата «О ересях» философа и полемиста Иоанна Дамаскина (VIII в.), служившего при дворе Омейядов. Одна из глав этого трактата (причём довольно обширная) посвящена разъяснению мусульманского вероучения, норм шариата и некоторых аспектов христианско-мусульманской полемики. В ХVI в. был переведён полемический трактат «Разговор христианина с сарацином», который некоторые авторы тоже приписывают Иоанну Дамаскину.
Особняком стоят путевые записи тверского купца-мирянина Афанасия Никитина (ум. 1472 или 1474), известные под названием «Хождение за три моря». Автор не демонстрирует глубоких знаний о мусульманском законе, но делится своими впечатлениями от шестилетнего странствия по городам Кавказа, Персии, Индии, Турции, Эфиопии и Аравии. В его записях привлекают внимание многочисленные арабские, персидские и турецкие выражения, иногда сопровождаемые переводом на русский язык, а также молитвы, содержащие мусульманские формы возвеличивания, но обращённые к Иисусу Христу.
В ХVI в. обостряется политическое противостояние между Московским княжеством и татарскими ханствами, и это отражается на настроениях христианских полемистов. Хотя в литературе более раннего периода ислам тоже оценивается как ересь и непотребное вероисповедание, а Мухаммад вместе с его последователями многократно предаются анафеме, первые откровенно враждебные сочинения об исламе принадлежат перу Максима Грека (ум. 1556). В своих работах он рассматривает проблемы взаимоотношения православных и мусульман, защищает христианское вероучение и критикует мусульманские обряды. Опираясь на сказания о Мухаммаде, бытовавшие в средневековой Европе, он создаёт далёкий от действительности образ Пророка ислама. Вместе с тем его отношение к мусульманам вполне адекватно тем представлениям об исламе, которые существовали на Руси вплоть до ХVIII в.
Ложные сведения о Коране и мусульманском предании мы встречаем и в трактатах Labędz (1679) и Alkoran (1683) польского публициста, архимандрита И. Галятовского (ум. 1688). Проникнутые идеями патриотизма и славянского единения, его труды были весьма востребованы в свете объединения европейских государств в борьбе против Османской Турции.
После развенчания мифа о непобедимости османов российские государи обратили свои взоры на Крым и на Кавказ. Появился неподдельный интерес к мусульманским традициям и общественным устоям, который не могли удовлетворить богословские трактаты, основанные на лживых пересказах и сфабрикованных преданиях.
В петровскую эпоху были выполнены сразу два перевода Корана на русский язык — оба с французского перевода Андре дю Рие. В 1722 г. вопреки сопротивлению Синода по распоряжению Петра I была опубликована «Книга Систима, или Состояние мухаммеданския религии», переведённая с латинского языка князем Дмитрием Кантемиром (ум. 1723).
В первой половине ХVIII в. киевский монах Василий Григорович-Барский (ум. 1747) совершил паломничество в Рим, а оттуда — на святую землю, сохранив в своих путевых заметках ценные зарисовки и сведения о культурной и религиозной жизни в Палестине, в Сирии, в Египте и на Балканах. Впервые его записи были собраны целиком и опубликованы в Санкт-Петербурге в 1788 г.
В том же году А. Пушкин (ум. 1837) создаёт свой бессмертный цикл из девяти стихотворений «Подражания Корану». Вдохновлённый прочтением перевода Корана, выполненного М. Верёвкиным в церковнославянском стиле, он использует художественный потенциал арабского памятника для выражения собственных душевных переживаний. Стихотворения, в которых запечатлены фрагменты из тридцати трёх коранических сур, передают не только пафос священной книги, но и злободневность воспетых в ней идеалов. Большой отпечаток на творчестве А. Пушкина оставили его поездки на Кавказ в 1820 и 1829 гг. Восторгаясь величием гор и обычаями кавказских народов, поэт снова и снова обращается к мусульманским образам в поэмах «Кавказский пленник» (1820–1821) и «Бахчисарайский фонтан» (1821–1823), в стихотворениях «Пророк» (1826), «Талисман» (1827), «Из Гафиза» (1829) и др.
Объяснение:
правильно?