Четырнадцатилетний омский гимназист пишет в 1919 году стихотворение, в котором, как в капсуле, свернуты интонации и темы будущего классика советской поэзии, самого загадочного ее мудреца-интеллектуала.
«Суббота бегала на босу ногу, чтоб не стоптать воскресных каблучков, кой-кто еще хотел молиться богу и делал книгу целью для очков…»
Бытовая зарисовка словно бы помещена в камеру-обскуру, и в этой камере, как в вертепе, разыгрывается действо, для которого и приготовлены каблучки-котурны. Имеется бог. Но странный с точки зрения официальной церковности, к которой нет у Мартынова никакого почтения.
1.В день зарплати жінка відкриває двері з словами ПРИЗ В СТУДІЮ
2.У вас дозвіл на носіння зброї є?
Свідоцтво про шлюб підійде ?або тут ще фотографія тещі є
3.мене хом’як помер.
– Що просто взяв і помер?
– Ні, зі спецефектами
4.Вы замужем? – спрашивает судья женщину свидетеля.
– Мой муж умер пятнадцать лет назад.
– Но у вас пятеро маленьких детей, – Но умер муж, а не я!
5.Ой, соль рассыпалась – будем ссориться.
– А может, обойдется?
– Нет, дорогой. Я уже настроилась.
Объяснение:
Такі собі анекдоти але най буде
Четырнадцатилетний омский гимназист пишет в 1919 году стихотворение, в котором, как в капсуле, свернуты интонации и темы будущего классика советской поэзии, самого загадочного ее мудреца-интеллектуала.
«Суббота бегала на босу ногу, чтоб не стоптать воскресных каблучков, кой-кто еще хотел молиться богу и делал книгу целью для очков…»
Бытовая зарисовка словно бы помещена в камеру-обскуру, и в этой камере, как в вертепе, разыгрывается действо, для которого и приготовлены каблучки-котурны. Имеется бог. Но странный с точки зрения официальной церковности, к которой нет у Мартынова никакого почтения.