Сцена допроса превращается в духовный поединок пленного солдата с комендантом лагеря Мюллером. Казалось бы, силы превосходства должны быть на стороне сытого, наделенного властью и возможностями унизить, растоптать человека Мюллера. Поигрывая пистолетом, он спрашивает Соколова, действительно ли четыре кубометра выработки – много, а одного на могилу хватит? Когда Соколов подтверждает свои ранее произнесенные слова, Мюллер предлагает перед расстрелом выпить ему стакан шнапса: «Перед смертью выпей, русс Иван, за победу немецкого оружия». Соколов вначале отказался пить «за победу немецкого оружия», а потом согласился «за свою погибель». Выпив первый стакан, Соколов отказался закусить. Тогда ему подали второй. Только после третьего он откусил маленький кусочек хлеба, остаток положил на стол. Рассказывая об этом, Соколов говорит: «Захотелось мне им, проклятым, показать, что хотя я и с голоду пропадаю, но давиться ихней подачкой не собираюсь, что у меня есть свое, русское достоинство и гордость и что в скотину они меня не превратили, как ни старались».
Смелость и выдержка Соколова поразили немецкого коменданта. Он не только отпустил его, но и напоследок дал небольшую буханку хлеба и кусок сала: «Вот что, Соколов, ты – настоящий русский солдат. Ты храбрый солдат. Я – тоже солдат и уважаю достойных противников. Стрелять я тебя не буду. К тому же сегодня наши доблестные войска вышли к Волге и целиком овладели Сталинградом. Это для нас большая радость, а потому я великодушно дарю тебе жизнь. Ступай в свой блок…»
Смелость и выдержка Соколова поразили немецкого коменданта. Он не только отпустил его, но и напоследок дал небольшую буханку хлеба и кусок сала: «Вот что, Соколов, ты – настоящий русский солдат. Ты храбрый солдат. Я – тоже солдат и уважаю достойных противников. Стрелять я тебя не буду. К тому же сегодня наши доблестные войска вышли к Волге и целиком овладели Сталинградом. Это для нас большая радость, а потому я великодушно дарю тебе жизнь. Ступай в свой блок…»