«Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять,..и он решил, что хорошо было бы зажечь деревню». Батарея Тушина взяла на себя смертельную опасность. Оказавшись в центре событий, они зажгли деревню, тем самым отвлекли французов. Но после отступления, Багратион сел разбирать ошибки русской армии. Он отругал Тушина за то, что тот не пошел в отступление, а оставил орудие на поле. Тушин же даже не оправдывался: «Тушину…во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия». Он был не виноват, так как отряд Жеркова даже не прикрыл его. За него заступился князь Андрей Болконский, который видел, как Тушин отстаивал свое орудие, как мог. Он не бросил пушки, они были разбиты, людей не было, рядом лошадь с перебитой ногой. Болконский объяснил Багратиону, что именно батарея Тушина дала русской армии. Тушин был тронут: «Вот выручил, голубчик».
Через описание Шенграбенского сражения в «Войне и мире» Толстой дает психологические портреты некоторых героев. Для Андрея Болконского, уверенного в том, что на войне все идет по плану, было открытием, что то, что начерчено на бумаге может совершенно не совпадать с реальным положением дел. Самоотверженность невзрачного Тушина поразила его. Ведь от сражения Болконский ожидал чего-то другого, он ждал «своего Тулона». Но все оказалось страшнее, чем он думал. После объяснения с Багратионом, подлости Жеркова, подвига Тушина князю Андрею «…было грустно и тяжело. Все это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся».
«Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять,..и он решил, что хорошо было бы зажечь деревню». Батарея Тушина взяла на себя смертельную опасность. Оказавшись в центре событий, они зажгли деревню, тем самым отвлекли французов. Но после отступления, Багратион сел разбирать ошибки русской армии. Он отругал Тушина за то, что тот не пошел в отступление, а оставил орудие на поле. Тушин же даже не оправдывался: «Тушину…во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия». Он был не виноват, так как отряд Жеркова даже не прикрыл его. За него заступился князь Андрей Болконский, который видел, как Тушин отстаивал свое орудие, как мог. Он не бросил пушки, они были разбиты, людей не было, рядом лошадь с перебитой ногой. Болконский объяснил Багратиону, что именно батарея Тушина дала русской армии. Тушин был тронут: «Вот выручил, голубчик».
Через описание Шенграбенского сражения в «Войне и мире» Толстой дает психологические портреты некоторых героев. Для Андрея Болконского, уверенного в том, что на войне все идет по плану, было открытием, что то, что начерчено на бумаге может совершенно не совпадать с реальным положением дел. Самоотверженность невзрачного Тушина поразила его. Ведь от сражения Болконский ожидал чего-то другого, он ждал «своего Тулона». Но все оказалось страшнее, чем он думал. После объяснения с Багратионом, подлости Жеркова, подвига Тушина князю Андрею «…было грустно и тяжело. Все это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся».