Горькие ноты часто звучат в гражданской лирике Богдановича, но это не горечь безнадежности. Наследнику Богушевича, современнику Тетки, Купалы, Коласа был знаком путь борьбы. Как и многие другие белорусские поэты, Богданович, вступая в литературу, опубликовал своего рода поэтическую декларацию — аллегорию «Музыкант». Он изложил здесь свои взгляды на роль и назначение искусства. Жил на свете музыкант. «Много ходил он по земле и все играл на скрипке. И плакала в его руках скрипка, и такая была в его музыке тоска, что за сердце хватала!.. Плачет скрипка, льют люди слезы, а музыкант стоит и выводит еще жалобней, еще тоскливей. И болело сердце, и подступали к глазам слезы…».
Но бывало и по-другому: «Музыкант будто вырастал в глазах людей, и тогда играл сильно, звучно: гудят струны… бас, как гром, гудит и грозно будит ото сна, зовет народ. И люди поднимали склоненные головы, и гневом великим блестели их очи. Тогда бледнели и тряслись как в лихорадке, и прятались со страху, будто гадюки, все обидчики народа. Много их хотело купить у музыканта скрипку его, но он не продал ее никому. И продолжал он ходить среди бедного люда и музыкой своей будил от тяжкого сна»[35].
Смысл иносказания весьма прозрачен: автор выражает надежду, что торжество реакции — временное, что появятся новые поколения борцов за свободу. Он видит высокое назначение поэта в том, чтобы будить народ, гневной песней поднимать массы на борьбу против угнетения. Так, в первом же своем литературном выступлении Богданович заявил о верности традициям революционно-демократической поэзии. Об ориентации на эти традиции свидетельствуют и аллегория «Апокриф», и стихотворения поэта разных лет. Написанное в 1910 году стихотворение «Дождик в поле, и холод, и мгла…» развивает тему гражданского долга поэта:
Следует заметить, что буржуазно-националистическая критика настойчиво зачисляла его по ведомству «чистой» поэзии. Как известно, редакция «Нашей нивы» была неоднородной по своему составу — на страницах единственной белорусской газеты выступали и писатели-демократы во главе с Купалой и Коласом, и писатели буржуазного националистического лагеря. Буржуазные публицисты «Нашей нивы» всячески пытались доказать, что белорусская литература — явление бесклассовое, что существует «единая» белорусская нация и «единое» движение «белорусского возрождения». Стремление представить развитие белорусской литературы в виде лишенного противоречий и борьбы единого потока приводило к насквозь фальшивым, заведомо неверным литературным оценкам. Довелось это почувствовать на себе и Богдановичу. Его душа, замкнутая в себе, живет в каком-то другом, особенном мире — в мире чистой красоты и подлинной поэзии, и только сквозь нее смотрит на нашу жизнь…».
Однако творчество поэта никак не укладывалось в такую концепцию, да и сам Богданович отнюдь не склонен был ее поддерживать. Интересно вспомнить в этой связи о реакции Богдановича на статью «Нашей нивы». В 1924 году было впервые опубликовано стихотворение Богдановича «Пану Антону Новине на память от автора»:
В примечании к публикации сообщалось, что эту дарственную надпись Богданович сделал на том экземпляре своего сборника, который послал Антону Новине, напечатавшему о «Венке» в 1914 году критическую статью в «Нашей ниве». Таким образом был раскрыт псевдоним «Г. Б.»: выяснилось, что автор статьи о сборнике Богдановича — Антон Луцкевич (Новина — его псевдоним), буржуазный националист, одна из главных фигур в редакции «Нашей нивы». В дарственной надписи, в которой Богданович выражает свою благодарность автору хвалебного отзыва о «Венке», в очень изящной форме высказано несогласие с основным тезисом статьи «Певец чистой красоты». Говоря об осколках дерева, превращаемых в цветы, и о том, что эта «японская забава» припомнилась ему, когда он читал статью о «Венке», Богданович ясно дает понять, что зачисление его в певцы «чистой» поэзии кажется ему произвольным «превращением».
“Капитанская дочка” положила начало русскому историческому роману. Своими произведениями на исторические темы Пушкин внес вклад огромной ценности в русскую литературу. В своих исторических произведениях он воссоздал самые значительные эпизоды из жизни России от глубокой древности до 1812 года. Особенно привлекают поэта эпохи переворотов и кризисов начала XVII и XVIII веков. Роман “Капитанская дочка” повествует о драматических событиях 70-х годов XVIII века, когда недовольство крестьян и жителей окраин России вылилось в войну под предводительством Емельяна Пугачева. Но роман не ограничивается только этой темой, она одна из многих, поставленных в этом многоплановом и философском произведении. Параллельно в романе Пушкин ставит и решает ряд важных вопросов: о патриотическом воспитании, о любви и верности, чести и достоинстве человека. Форма и язык произведения доведены Пушкиным до совершенства. За кажущейся простотой и легкостью скрываются серьезнейшие вопросы бытия. Пушкин изображает Пугачева сложной и противоречивой натурой. С одной стороны, он вор и злодей, объявленный государственным преступником, но он же справедливый и благородный человек, помнящий добро Гриневу выбраться из занятой мятежниками крепости, а потом освобождающий Машу Миронову от тирании Швабрина. Пушкин стремится объективно показать эту историческую личность, сыгравшую огромную роль в судьбе России. Перед нами предстает человек плоть от плоти народа, знающий его самые сокровенные чаяния и горести. Емельян Пугачев старается кому возможно. По природе он не жестокий человек, об этом можно судить по его отношению К Гриневу, Маше, Швабрину... Расправа же над непокорными офицерами — вынужденная мера военного времени. Так почему же все-таки исторический роман назван “Капитанская дочка”? Мне кажется, что это название наиболее полно отражает суть его. Произведение, помимо описанной темы, повествует о данной и искренней любви, ради которой Гринев отправляется в стан мятежников, а робкая и нерешительная Марья Ивановна Миронова едет ко двору императрицы, чтобы своего возлюбленного, отстоять свое право на счастье, а главное — утвердить справедливость. Она смогла доказать невиновность Гринева, верность его данной присяге. Постепенно главной героиней романа становится Марья Ивановна — капитанская дочка. Из робкой “трусихи” она, по воле обстоятельств, перерождается в решительную и стойкую героиню, сумевшую добиться торжества справедливости. Название романа “Капитанская дочка”, как мне кажется, отражает суть произведения.
ответ:Спи, бедняга!
Горькие ноты часто звучат в гражданской лирике Богдановича, но это не горечь безнадежности. Наследнику Богушевича, современнику Тетки, Купалы, Коласа был знаком путь борьбы. Как и многие другие белорусские поэты, Богданович, вступая в литературу, опубликовал своего рода поэтическую декларацию — аллегорию «Музыкант». Он изложил здесь свои взгляды на роль и назначение искусства. Жил на свете музыкант. «Много ходил он по земле и все играл на скрипке. И плакала в его руках скрипка, и такая была в его музыке тоска, что за сердце хватала!.. Плачет скрипка, льют люди слезы, а музыкант стоит и выводит еще жалобней, еще тоскливей. И болело сердце, и подступали к глазам слезы…».
Но бывало и по-другому: «Музыкант будто вырастал в глазах людей, и тогда играл сильно, звучно: гудят струны… бас, как гром, гудит и грозно будит ото сна, зовет народ. И люди поднимали склоненные головы, и гневом великим блестели их очи. Тогда бледнели и тряслись как в лихорадке, и прятались со страху, будто гадюки, все обидчики народа. Много их хотело купить у музыканта скрипку его, но он не продал ее никому. И продолжал он ходить среди бедного люда и музыкой своей будил от тяжкого сна»[35].
Смысл иносказания весьма прозрачен: автор выражает надежду, что торжество реакции — временное, что появятся новые поколения борцов за свободу. Он видит высокое назначение поэта в том, чтобы будить народ, гневной песней поднимать массы на борьбу против угнетения. Так, в первом же своем литературном выступлении Богданович заявил о верности традициям революционно-демократической поэзии. Об ориентации на эти традиции свидетельствуют и аллегория «Апокриф», и стихотворения поэта разных лет. Написанное в 1910 году стихотворение «Дождик в поле, и холод, и мгла…» развивает тему гражданского долга поэта:
Следует заметить, что буржуазно-националистическая критика настойчиво зачисляла его по ведомству «чистой» поэзии. Как известно, редакция «Нашей нивы» была неоднородной по своему составу — на страницах единственной белорусской газеты выступали и писатели-демократы во главе с Купалой и Коласом, и писатели буржуазного националистического лагеря. Буржуазные публицисты «Нашей нивы» всячески пытались доказать, что белорусская литература — явление бесклассовое, что существует «единая» белорусская нация и «единое» движение «белорусского возрождения». Стремление представить развитие белорусской литературы в виде лишенного противоречий и борьбы единого потока приводило к насквозь фальшивым, заведомо неверным литературным оценкам. Довелось это почувствовать на себе и Богдановичу. Его душа, замкнутая в себе, живет в каком-то другом, особенном мире — в мире чистой красоты и подлинной поэзии, и только сквозь нее смотрит на нашу жизнь…».
Однако творчество поэта никак не укладывалось в такую концепцию, да и сам Богданович отнюдь не склонен был ее поддерживать. Интересно вспомнить в этой связи о реакции Богдановича на статью «Нашей нивы». В 1924 году было впервые опубликовано стихотворение Богдановича «Пану Антону Новине на память от автора»:
В примечании к публикации сообщалось, что эту дарственную надпись Богданович сделал на том экземпляре своего сборника, который послал Антону Новине, напечатавшему о «Венке» в 1914 году критическую статью в «Нашей ниве». Таким образом был раскрыт псевдоним «Г. Б.»: выяснилось, что автор статьи о сборнике Богдановича — Антон Луцкевич (Новина — его псевдоним), буржуазный националист, одна из главных фигур в редакции «Нашей нивы». В дарственной надписи, в которой Богданович выражает свою благодарность автору хвалебного отзыва о «Венке», в очень изящной форме высказано несогласие с основным тезисом статьи «Певец чистой красоты». Говоря об осколках дерева, превращаемых в цветы, и о том, что эта «японская забава» припомнилась ему, когда он читал статью о «Венке», Богданович ясно дает понять, что зачисление его в певцы «чистой» поэзии кажется ему произвольным «превращением».
В
“Капитанская дочка” положила начало русскому историческому роману. Своими произведениями на исторические темы Пушкин внес вклад огромной ценности в русскую литературу. В своих исторических произведениях он воссоздал самые значительные эпизоды из жизни России от глубокой древности до 1812 года. Особенно привлекают поэта эпохи переворотов и кризисов начала XVII и XVIII веков.
Роман “Капитанская дочка” повествует о драматических событиях 70-х годов XVIII века, когда недовольство крестьян и жителей окраин России вылилось в войну под предводительством Емельяна Пугачева. Но роман не ограничивается только этой темой, она одна из многих, поставленных в этом многоплановом и философском произведении. Параллельно в романе Пушкин ставит и решает ряд важных вопросов: о патриотическом воспитании, о любви и верности, чести и достоинстве человека. Форма и язык произведения доведены Пушкиным до совершенства. За кажущейся простотой и легкостью скрываются серьезнейшие вопросы бытия.
Пушкин изображает Пугачева сложной и противоречивой натурой. С одной стороны, он вор и злодей, объявленный государственным преступником, но он же справедливый и благородный человек, помнящий добро Гриневу выбраться из занятой мятежниками крепости, а потом освобождающий Машу Миронову от тирании Швабрина.
Пушкин стремится объективно показать эту историческую личность, сыгравшую огромную роль в судьбе России. Перед нами предстает человек плоть от плоти народа, знающий его самые сокровенные чаяния и горести. Емельян Пугачев старается кому возможно. По природе он не жестокий человек, об этом можно судить по его отношению К Гриневу, Маше, Швабрину... Расправа же над непокорными офицерами — вынужденная мера военного времени. Так почему же все-таки исторический роман назван “Капитанская дочка”? Мне кажется, что это название наиболее полно отражает суть его. Произведение, помимо описанной темы, повествует о данной и искренней любви, ради которой Гринев отправляется в стан мятежников, а робкая и нерешительная Марья Ивановна Миронова едет ко двору императрицы, чтобы своего возлюбленного, отстоять свое право на счастье, а главное — утвердить справедливость. Она смогла доказать невиновность Гринева, верность его данной присяге.
Постепенно главной героиней романа становится Марья Ивановна — капитанская дочка. Из робкой “трусихи” она, по воле обстоятельств, перерождается в решительную и стойкую героиню, сумевшую добиться торжества справедливости.
Название романа “Капитанская дочка”, как мне кажется, отражает суть произведения.