Восхищение вызвал тот момент, когда, после прочтения письма от няни, на него накатилась грусть, он начал жалеть отца. Он понимал, что он совсем не спрашивал об отце долгое время. Также восхищение вызывает тот факт, что когда он хотел поджечь дом, то приказал Архипу открыть двери, чтобы никто не умер из чиновников, и чтобы они смогли Восхищение вызывает и то, когда он не ограбил барышню из-за того, что она честно призналась, что едет к сыну передать ему эти деньги. Также восхищение вызывает тот момент, когда он проявил бесстрашие перед медведем. Осуждение вызывает то, что жил он слишком расточительно в Петербурге. Осуждение вызывает и то, что он был разбойником, грабил и убивал людей. Сочувствие вызывает он тогда, когда ему предстоит распрощаться со своим домом, а также тот момент, когда Маша отказалась в его ссылаясь на то, что она уже обвенчана.
У старика со старухой были бык, баран, свинья, гусь да петух.
Вот старик и говорит старухе:
— А что, старуха, с петухом-то нам нечего делать, зарежем его к празднику.
Услыхал это петух и ночью в лес убежал.
Вечером опять говорит старик старухе:
— Не нашёл я петуха, придётся нам свинью заколоть!
Услыхала это свинья и ночью в лес убежала.
Старик искал-искал свинью — не нашёл.
— Придётся барана зарезать!
Баран услыхал это и говорит гусю:
— Убежим в лес, а то зарежут и тебя, и меня!..
Вышел старик на двор — нет ни барана, ни гуся...
— Придётся, видно, быка зарезать.
Услышал это бык и убежал в лес.
Летом в лесу привольно... Но лето, и пришла зима.
Вот бык пошёл к барану:
— Как же, братцы-товарищи? Время приходит студёное — надо избу рубить.
Баран ему отвечает:
— У меня шуба тёплая, я и так перезимую.
Пошёл бык к свинье:
— Пойдём, свинья, избу рубить!
— А по мне хоть какие морозы — я не боюсь: зароюсь в землю и без избы перезимую.
Пошёл бык к гусю:
— Гусь, пойдём избу рубить!
— Нет, не пойду. Я одно крыло постелю, другим накроюсь — меня никакой мороз не проймёт...
Бык видит: дело плохо. И срубил себе избушку один. Затопил печку и полёживает, греется.
А зима завернула холодная, стали пробирать морозы. Баран бегал, бегал, согреться не может — и пошёл к быку.
— Бэ-э! Бэ-э! Пусти меня в избу!
— Нет, баран. Я тебя звал избу рубить, так ты сказал, что у тебя шуба тёплая, ты и так перезимуешь.
— А коли не пустишь, я разбегусь, вышибу дверь с крючьев, тебе же будет холоднее.
Бык думал, думал: «Дай пущу, а то застудит он меня».
Немного погодя прибежала свинья.
— Хрю! Хрю! Пусти меня, бык, погреться!
— Нет, свинья, я тебя звал избу рубить, так ты сказала, что тебе хоть какие морозы — ты в землю зароешься.
— А не пустишь, я рылом все углы подрою, твою избу уроню!
Бык подумал-подумал: «Подроет она углы, уронит избу».
— Ну, заходи.
(А потом пустил гуся и петуха.)
Вот они живут себе — впятером — поживают. Узнали про это волк и медведь. Собрались и пришли. Волк говорит медведю:
— Иди ты вперёд, ты здоровый.
— Нет, я ленив, ты шустрей меня, ты иди вперёд.
Волк и пошёл в избушку. Только вошёл — бык рогами его к стене и припёр. Баран разбежался — бац, бац, начал осаживать волка по бокам. А свинья в подполье кричит:
Гусь его за бока щиплет, а петух бегает по брусу да кричит:
— А вот как, да кудак, да подайте его сюда! И но- жичко здесь, и гужишко здесь... Здесь его и зарежу, здесь его и подвешу!
Медведь услыхал крик — да бежать. А волк рвался, рвался, насилу вырвался, догнал медведя и рассказывает:
— Как вскочил мужичище, в чёрном армячище, да меня ухватом-то к стене и припёр. А поменьше мужичишка, в сереньком армячишке, меня обухом по бокам да всё обухом по бокам. А ещё поменьше того, в беленьком кафтанишке, меня щипцами за бока хватал. А самый маленький мужичишка, в красненьком халатишке, бегает по брусу да кричит: «Здесь его и зарежу, здесь его и подвешу!» А из подполья ещё кто-то как закричит: «Ножи точу, топоры точу, живого съесть его хочу!»
Волк и медведь с той поры к избушке близко не подходили. А бык, баран, гусь, свинья да петух живут там, поживают и горя не знают.
Восхищение вызвал тот момент, когда, после прочтения письма от няни, на него накатилась грусть, он начал жалеть отца. Он понимал, что он совсем не спрашивал об отце долгое время. Также восхищение вызывает тот факт, что когда он хотел поджечь дом, то приказал Архипу открыть двери, чтобы никто не умер из чиновников, и чтобы они смогли Восхищение вызывает и то, когда он не ограбил барышню из-за того, что она честно призналась, что едет к сыну передать ему эти деньги. Также восхищение вызывает тот момент, когда он проявил бесстрашие перед медведем. Осуждение вызывает то, что жил он слишком расточительно в Петербурге. Осуждение вызывает и то, что он был разбойником, грабил и убивал людей. Сочувствие вызывает он тогда, когда ему предстоит распрощаться со своим домом, а также тот момент, когда Маша отказалась в его ссылаясь на то, что она уже обвенчана.
Объяснение:
У старика со старухой были бык, баран, свинья, гусь да петух.
Вот старик и говорит старухе:
— А что, старуха, с петухом-то нам нечего делать, зарежем его к празднику.
Услыхал это петух и ночью в лес убежал.
Вечером опять говорит старик старухе:
— Не нашёл я петуха, придётся нам свинью заколоть!
Услыхала это свинья и ночью в лес убежала.
Старик искал-искал свинью — не нашёл.
— Придётся барана зарезать!
Баран услыхал это и говорит гусю:
— Убежим в лес, а то зарежут и тебя, и меня!..
Вышел старик на двор — нет ни барана, ни гуся...
— Придётся, видно, быка зарезать.
Услышал это бык и убежал в лес.
Летом в лесу привольно... Но лето, и пришла зима.
Вот бык пошёл к барану:
— Как же, братцы-товарищи? Время приходит студёное — надо избу рубить.
Баран ему отвечает:
— У меня шуба тёплая, я и так перезимую.
Пошёл бык к свинье:
— Пойдём, свинья, избу рубить!
— А по мне хоть какие морозы — я не боюсь: зароюсь в землю и без избы перезимую.
Пошёл бык к гусю:
— Гусь, пойдём избу рубить!
— Нет, не пойду. Я одно крыло постелю, другим накроюсь — меня никакой мороз не проймёт...
Бык видит: дело плохо. И срубил себе избушку один. Затопил печку и полёживает, греется.
А зима завернула холодная, стали пробирать морозы. Баран бегал, бегал, согреться не может — и пошёл к быку.
— Бэ-э! Бэ-э! Пусти меня в избу!
— Нет, баран. Я тебя звал избу рубить, так ты сказал, что у тебя шуба тёплая, ты и так перезимуешь.
— А коли не пустишь, я разбегусь, вышибу дверь с крючьев, тебе же будет холоднее.
Бык думал, думал: «Дай пущу, а то застудит он меня».
Немного погодя прибежала свинья.
— Хрю! Хрю! Пусти меня, бык, погреться!
— Нет, свинья, я тебя звал избу рубить, так ты сказала, что тебе хоть какие морозы — ты в землю зароешься.
— А не пустишь, я рылом все углы подрою, твою избу уроню!
Бык подумал-подумал: «Подроет она углы, уронит избу».
— Ну, заходи.
(А потом пустил гуся и петуха.)
Вот они живут себе — впятером — поживают. Узнали про это волк и медведь. Собрались и пришли. Волк говорит медведю:
— Иди ты вперёд, ты здоровый.
— Нет, я ленив, ты шустрей меня, ты иди вперёд.
Волк и пошёл в избушку. Только вошёл — бык рогами его к стене и припёр. Баран разбежался — бац, бац, начал осаживать волка по бокам. А свинья в подполье кричит:
— Хрю-хрю-хрю! Ножи точу, топоры точу, живого съесть волка хочу!
Гусь его за бока щиплет, а петух бегает по брусу да кричит:
— А вот как, да кудак, да подайте его сюда! И но- жичко здесь, и гужишко здесь... Здесь его и зарежу, здесь его и подвешу!
Медведь услыхал крик — да бежать. А волк рвался, рвался, насилу вырвался, догнал медведя и рассказывает:
— Как вскочил мужичище, в чёрном армячище, да меня ухватом-то к стене и припёр. А поменьше мужичишка, в сереньком армячишке, меня обухом по бокам да всё обухом по бокам. А ещё поменьше того, в беленьком кафтанишке, меня щипцами за бока хватал. А самый маленький мужичишка, в красненьком халатишке, бегает по брусу да кричит: «Здесь его и зарежу, здесь его и подвешу!» А из подполья ещё кто-то как закричит: «Ножи точу, топоры точу, живого съесть его хочу!»
Волк и медведь с той поры к избушке близко не подходили. А бык, баран, гусь, свинья да петух живут там, поживают и горя не знают.