(Эпиграф к первой главе пульсирует нервной энергией:
А в ненастные дни
Собирались они
Часто;
Гнули – Бог их прости! -
От пятидесяти
На сто,
И выигрывали,
И отписывали
Мелом.
Так в ненастные дни,
Занимались они
Делом.
Впервые эти стихи прозвучали в письме Пушкина к П. А. Вяземскому от 1 сентября 1828 года: «Пока Киселев и Полторацкие были здесь, я продолжил образ жизни, воспетый мной таким образом.
А в ненастные дни собирались они часто
Но теперь мы все разбрелись. Киселев, говорят, уже в армии; младший в деревне; Голицын возится с Глинкою и учреждает родственно-аристократические праздники. Я пустился в свет, потому что бесприютен».
И в письме, и в повести эти строки ироничны: игра, которой страстно преданы, принимается за дело. Правда есть мотивировка этой страстности: «ненастные дни». Речь идет об игре, азарт которой похож на забытье. )
Объяснение:
(Эпиграф к первой главе пульсирует нервной энергией:
А в ненастные дни
Собирались они
Часто;
Гнули – Бог их прости! -
От пятидесяти
На сто,
И выигрывали,
И отписывали
Мелом.
Так в ненастные дни,
Занимались они
Делом.
Впервые эти стихи прозвучали в письме Пушкина к П. А. Вяземскому от 1 сентября 1828 года: «Пока Киселев и Полторацкие были здесь, я продолжил образ жизни, воспетый мной таким образом.
А в ненастные дни собирались они часто
Но теперь мы все разбрелись. Киселев, говорят, уже в армии; младший в деревне; Голицын возится с Глинкою и учреждает родственно-аристократические праздники. Я пустился в свет, потому что бесприютен».
И в письме, и в повести эти строки ироничны: игра, которой страстно преданы, принимается за дело. Правда есть мотивировка этой страстности: «ненастные дни». Речь идет об игре, азарт которой похож на забытье. )