В "Лесной царь" мы слышим проникновенный голос рассказ-чика, которому жаль больное дитя, принимающее горячечный бред за действительность.Поэт не просто передает разговор отца с сыном, он сам ощущает страх ребенка и бессилие отца ему:
Дитя, что ко мне ты так робко прильнул? Родимый, лесной царь в глаза мне сверкнул: Он в желтой короне, с густой бородой О нет, то белеет туман над водой.
Лесной царь, при этом, воспринимается романтическим злодеем, искушающим невинную душу:
Дитя, оглянися; младенец, ко мне; Веселого много в моей стороне: Цветы бирюзы, жемчужны струи; Из золота слиты чертоги мои...
С каждым четверостишьем нарастает драматизм . Автор держит в напряжении своих читателей, невольно задающих себе вопрос: кто победит в этом единоборстве -- дух или человек? Эмоциональное и художественное воздействие произведения настолько велико, что нам кажется, будто мы физически ощущаем страдания ребенка, его боль, ужас и трепет перед лесным царем.
Родимый, лесной царь нас хочет догнать, Уж вот он: мне душно, мне тяжко дышать. Ездок оробелый не скачет, летит, Младенец тоскует, младенец кричит...
И неожиданный оригинальный конец совершенно обескураживает: где то добро и справедливость, которые должны торжествовать? Их нет в нашем мире.
Ездок погоняет, ездок доскакал... В руках его мертвый младенец лежал.
Дитя, что ко мне ты так робко прильнул?
Родимый, лесной царь в глаза мне сверкнул:
Он в желтой короне, с густой бородой
О нет, то белеет туман над водой.
Лесной царь, при этом, воспринимается романтическим злодеем, искушающим невинную душу:
Дитя, оглянися; младенец, ко мне;
Веселого много в моей стороне:
Цветы бирюзы, жемчужны струи;
Из золота слиты чертоги мои...
С каждым четверостишьем нарастает драматизм . Автор держит в напряжении своих читателей, невольно задающих себе вопрос: кто победит в этом единоборстве -- дух или человек?
Эмоциональное и художественное воздействие произведения настолько велико, что нам кажется, будто мы физически ощущаем страдания ребенка, его боль, ужас и трепет перед лесным царем.
Родимый, лесной царь нас хочет догнать,
Уж вот он: мне душно, мне тяжко дышать.
Ездок оробелый не скачет, летит,
Младенец тоскует, младенец кричит...
И неожиданный оригинальный конец совершенно обескураживает: где то добро и справедливость, которые должны торжествовать?
Их нет в нашем мире.
Ездок погоняет, ездок доскакал...
В руках его мертвый младенец лежал.
Зло всегда настигает слабых и беззащитных.