Над широким берегом Дуная, Над великой Галицкой землей Плачет, из Путиеля долетая. Голос Ярославны молодой... Н. Заболоцкий
“Слово о полку Игореве” — замечательный памятник древнерусской культуры. Он донес до нас не только описание событий своего времени, образное мышление и мировоззрение наших предков, в поэтической форме создал образы князей, простых ратников и русских женщин. Наряду с изображением отважных и своевольных князей, автор “Слова” не обходит вниманием и жен русских воинов, подробно останавливаясь на образе Ярославны, жены Игоря, одном из лучших в произведении. Нежная и преданная, самоотверженная и верная, Ярославна изливает свое горе в традиционном плаче. Но так задушевно и драматично он звучит! Ярославна не просто выполняет положенный ритуал. Она искренне скорбит о гибели дружины мужа, о ранах Игоря, жалея о том, что нет ее рядом, что не может она хотя душа ее готова лететь птицей, облегчить любимому страдания.
Полечу,— говорит кукушкою по Дунаю, Омочу шелковый рукав в Каяле-реке, Утру князю кровавые его раны на могучем его теле.
Русь уже крещена, христианство официально признано. А в плаче Ярославны отчетливо слышны верования и традиции язычества. Она, как к живым и всесильным божествам, обращается к солнцу и ветру, могучему Днепру — Словутичу, прося защиты для Игоря и его воинов.
О ветер, ветрило! Зачем, господин, веешь ты навстречу? Зачем мчишь хиновские стрелочки на своих легких крыльицах на воинов моего милого?.. О Днепр Словутич! Ты пробил каменные горы сквозь землю Половецкую... Прилелей же, господин, моего милого ко мне, Чтобы не слала я к нему слез на море рано.
Уже в этом древнем памятнике заложены те традиции, которые потом разовьются в нашей классической литературе: необыкновенная самоотверженность русской женщины, ее полное подчинение интересам мужа — воина, защитника родины, и безграничная вера в правоту его дела.
Светлое и трижды светлое солнце! Всем ты тепло и прекрасно: Зачем, владыко, простерло ты горячие свои лучи на воинов моего лады? В поле безводном жаждою луки скрутило, горем им колчаны заткнуло?
Ярославна — равноценный образ наряду с другими героями “Слова о полку Игореве”. Это много позже появится “Домострой”, который очертит круг женщины семейными проблемами, сделает ее в средневековье бессловесной “рабыней мужа”. И заново придется “завоевывать” женщинам то особое положение подруги, хранительницы очага, которое она по праву занимала в древности. Образ Ярославны проявится и дополнится чертами и достоинствами, обретет новую жизнь в героинях Пушкина и Некрасова, Тургенева и Толстого, но начало было положено в “Слове”, и это очень важно и ценно.
Далеко в Путивле, на забрале Лишь заря займется поутру, Ярославна, полная печали, Как кукушка, кличет на юру...
Лициний, зришь ли ты: на быстрой колеснице, Венчанный лаврами, в блестящей багрянице, Спесиво развалясь, Ветулий молодой В толпу народную летит по мостовой? Смотри, как все пред ним смиренно спину клонят. Смотри, как ликторы народ несчастный гонят! Льстецов, сенаторов, прелестниц длинный ряд Умильно вслед за ним стремит усердный взгляд; Ждут, ловят с трепетом улыбки, глаз движенья, Как будто дивного богов благословенья: И дети малые и старцы в сединах, Все ниц пред идолом безмолвно пали в прах: Для них и след колес, в грязи напечатленный, Есть некий памятник почетный и священный. О Ромулов народ, скажи, давно ль ты пал? Кто вас поработил и властью оковал? Квириты гордые под иго преклонились. Кому ж, о небеса, кому поработились? (Скажу ль?) Ветулию! Отчизне стыд моей, Развратный юноша воссел в совет мужей; Любимец деспота сенатом слабым правит, На Рим простер ярем, отечество бесславит; Ветулий римлян царь!... О стыд, о времена! Или вселенная на гибель предана? Но кто под портиком, с поникшею главою, В изорванном плаще, с дорожною клюкою, Сквозь шумную толпу нахмуренный идет? "Куда ты, наш мудрец, друг истины, Дамет!" - "Куда: не знаю сам; давно молчу и вижу; На век оставлю Рим: я рабство ненавижу". Лициний, добрый друг! Не лучше ли и нам, Смиренно поклонясь Фортуне и мечтам, Седого циника примером научиться? С развратным городом не лучше ль нам проститься, Где всё продажное: законы, правота, И консул, и трибун, и честь, и КРАСОТА? Пускай Глицерия, красавица младая, Равно всем общая, как чаша круговая, Неопытность других в наемну ловит сеть! Нам стыдно слабости с морщинами иметь; Тщеславной юности оставим блеск веселий: Пускай бесстыдный Клит, слуга вельмож, Корнелий Торгуют подлостью и с дерзостным челом От знатных к богачам ползут из дома в дом! Я сердцем римлянин: кипит в груди свобода; Во мне не дремлет дух великого народа. Лициний, поспешим далеко от забот, Безумных мудрецов, обманчивых красот! Завистливой судьбы в душе презрев удары, В деревню пренесем отеческие лары! В прохладе древних рощ, на берегу морском, Найти нетрудно нам укромный, светлый дом, Где, больше не страшась народного волненья. Под старость отдохнем в глуши уединенья, И там, расположась в уютном уголке, При дубе пламенном, возженном в камельке, Воспомнив старину за дедовским фиялом, Свой дух воспламеню жестоким Ювеналом, В сатире праведной порок изображу И нравы сих веков потомству обнажу. О Рим, о гордый край разврата, злодеянья! Придет ужасный день, день мщенья, наказанья Предвижу грозного величия конец: Падет, падет во прах вселенныя венец. Народы юные, сыны свирепой брани, С мечами на тебя подымут мощны длани, И горы и моря оставят за собой И хлынут на тебя кипящею рекой. Исчезнет Рим: его покроет мрак глубокой; И путник, устремив на груды камней око, Воскликнет, в мрачное раздумье углублен: "Свободой Рим возрос, а рабством погублен".
Над великой Галицкой землей
Плачет, из Путиеля долетая.
Голос Ярославны молодой...
Н. Заболоцкий
“Слово о полку Игореве” — замечательный памятник древнерусской культуры. Он донес до нас не только описание событий своего времени, образное мышление и мировоззрение наших предков, в поэтической форме создал образы князей, простых ратников и русских женщин. Наряду с изображением отважных и своевольных князей, автор “Слова” не обходит вниманием и жен русских воинов, подробно останавливаясь на образе Ярославны, жены Игоря, одном из лучших в произведении.
Нежная и преданная, самоотверженная и верная, Ярославна изливает свое горе в традиционном плаче. Но так задушевно и драматично он звучит! Ярославна не просто выполняет положенный ритуал. Она искренне скорбит о гибели дружины мужа, о ранах Игоря, жалея о том, что нет ее рядом, что не может она хотя душа ее готова лететь птицей, облегчить любимому страдания.
Полечу,— говорит кукушкою по Дунаю,
Омочу шелковый рукав в Каяле-реке,
Утру князю кровавые его раны на могучем его теле.
Русь уже крещена, христианство официально признано. А в плаче Ярославны отчетливо слышны верования и традиции язычества. Она, как к живым и всесильным божествам, обращается к солнцу и ветру, могучему Днепру — Словутичу, прося защиты для Игоря и его воинов.
О ветер, ветрило!
Зачем, господин, веешь ты навстречу?
Зачем мчишь хиновские стрелочки
на своих легких крыльицах
на воинов моего милого?..
О Днепр Словутич!
Ты пробил каменные горы
сквозь землю Половецкую...
Прилелей же, господин, моего милого ко мне,
Чтобы не слала я к нему слез
на море рано.
Уже в этом древнем памятнике заложены те традиции, которые потом разовьются в нашей классической литературе: необыкновенная самоотверженность русской женщины, ее полное подчинение интересам мужа — воина, защитника родины, и безграничная вера в правоту его дела.
Светлое и трижды светлое солнце!
Всем ты тепло и прекрасно:
Зачем, владыко, простерло ты горячие свои лучи
на воинов моего лады?
В поле безводном жаждою луки скрутило,
горем им колчаны заткнуло?
Ярославна — равноценный образ наряду с другими героями “Слова о полку Игореве”. Это много позже появится “Домострой”, который очертит круг женщины семейными проблемами, сделает ее в средневековье бессловесной “рабыней мужа”. И заново придется “завоевывать” женщинам то особое положение подруги, хранительницы очага, которое она по праву занимала в древности.
Образ Ярославны проявится и дополнится чертами и достоинствами, обретет новую жизнь в героинях Пушкина и Некрасова, Тургенева и Толстого, но начало было положено в “Слове”, и это очень важно и ценно.
Далеко в Путивле, на забрале
Лишь заря займется поутру,
Ярославна, полная печали,
Как кукушка, кличет на юру...