Все в мире периодично или ритмично, как принято выражаться теперь: даже солнце греет неодинаково, и ему порою бывает надо отдохнуть, успокоиться, и оно отдыхает, покоится 10-12 лет, чтобы потом засверкать с необычною силой. В жизни каждого народа бывают эпохи напряжения сил и их упадка, эпохи равнодушия и ненависти, стремления к материальному благосостоянию и к громким, смелым делам. Законы этого ритма, этой периодичности таинственны и пока совершенно неизвестны науке, которая лишь присматривается к факту, не имея силы объяснить его. Но само явление периодичности, ритма — несомненно в жизни солнца или жизни искусства.
Есть эпохи возрождения, упадка и самые грустные — переходные, когда таланты не дают ничего положительного, цельного, а лишь обещают дать что-то, по-видимому важное, новое, хотя и неизвестно что. Такую эпоху переживаем мы теперь. В другое время даже слабая сравнительно сила распускается полностью, поражает яркостью своих красок. Иногда все живет точно окутанное осенним туманом, иногда — при полном солнечном блеске…
В жизни искусства есть своя таинственная периодичность. Многие, начиная с Аристотеля, пытались пояснить ее законы понятными для нас причинами. Аристотель говорил: «Искусство достигает наивысшего блеска, когда человек наиболее хочет жить…» Но мы не можем принять этого объяснения: факты противоречат ему. Бокль утверждал, что расцвет искусства совпадает с расцветом любознательности вообще, т.е. науки. История несогласна и с ним. Спенсер предложил формулу, которая представляется наиболее вероятной. Он говорит, что область искусства воспоминание, что высочайшие образцы художественного творчества появляются лишь тогда, когда какая-нибудь историческая эпоха пережила себя и исчезает в вечность. Так было в Греции, Риме, Англии. Софокл, Фидий, Эврипид, Аристофан явились в конце доблестной эпохи эллинской жизни; в их время уже начался упадок нравов и даже полное их крушение. Римское искусство, кроме красноречия, все целиком принадлежит периоду империи и упраздненной республики. Шекспир, живя в XVII веке, вдохновлялся средневековыми феодальными нравами, Мильтон был последний из пуритан, итальянец Данте похоронил католицизм, Сервантес — рыцарство, Рабле — средневековые нравы и воспитание…
Сюжет пьесы строится на контрасте-скупой и рыцарь. Этот контраст и заложен в название трагедии. Скупец - не обычный ростовщик-буржуа, а рыцарь, феодал. Это особый социальный вид, своего рода социальный кентавр, причудливо сочетающий в себе черты противоположных эпох и укладов. В нем живы еще представления о рыцарской чести, о своей социальной привилегированности. В то же время он носитель уже других устремлений и идеалов, порождаемых возрастающей силой денег, от которых уже в большей мере, чем от происхождения и титулов, зависит положение человека в обществе. Деньги расшатывают, размывают границы сословно-кастовых групп, рушат перегородки между ними. В связи с этим увеличивается значение личностного начала в человеке, его свободы, но вместе с тем и ответственности - за себя и других. Пушкин наказывает барона смертью за его жадность, нелюбовь к сыну, за людские слёзы, превращённые в монеты. А ещё этой смертью поэт хотел сказать, что страсть к золоту бессмысленна: сундуки полны, а барон мёртв. Никакого счастья золото ему не принесло. Пушкин представляет нам в небольшой трагедии разные оттенки и последствия проявления безграничной власти денег. Он показывает, что они никогда, ни во времена рыцарства, ни в наш век не приносят ничего положительного. Они дают власть, но она не имеет никакой духовной основы. Поэтому власть также быстро рассыпается, как и строилась. Потому и заканчивается трагедия словами : "Ужасный век, ужасные сердца!", Пушкин предвидит, что ради денег, забудутся отец и мать и Род, а услужливые "рыцари" найдут яд, чтобы отравить до конца природную естественную жизнь, как это пророчество и исполнилось в наше лукавое время. Это именно о них писал русский поэт XX столетия, прозаик и философ Б. Л. Пастернак : Кому быть живым и хвалимым, Кто должен быть мёртв и хулим, - Известно у нас подхалимам Влиятельным только одним. Не знал бы никто, может статься, В почёте ли Пушкин иль нет, Без докторских их диссертаций, На всё проливающих свет…. Следовательно, в основе нашей жизни должны быть родственные узы и уважительное отношение к человеку, который, возможно, когда-нибудь именно тебе протянет руку И подобное богатство не должно строиться на корысти. Этой простой истины, кроме Герцога, никто не понял, поэтому автор именно в его уста вкладывает фразу: "Ужасный век, ужасные сердца!" Но мы еще можем попытаться изменить не столько других, сколько самих себя, чтобы рядом с нами был не безжизненный сундук с золотом, а простой человек словом размягчить душу и развеять все сомнения.
Все в мире периодично или ритмично, как принято выражаться теперь: даже солнце греет неодинаково, и ему порою бывает надо отдохнуть, успокоиться, и оно отдыхает, покоится 10-12 лет, чтобы потом засверкать с необычною силой. В жизни каждого народа бывают эпохи напряжения сил и их упадка, эпохи равнодушия и ненависти, стремления к материальному благосостоянию и к громким, смелым делам. Законы этого ритма, этой периодичности таинственны и пока совершенно неизвестны науке, которая лишь присматривается к факту, не имея силы объяснить его. Но само явление периодичности, ритма — несомненно в жизни солнца или жизни искусства.
Есть эпохи возрождения, упадка и самые грустные — переходные, когда таланты не дают ничего положительного, цельного, а лишь обещают дать что-то, по-видимому важное, новое, хотя и неизвестно что. Такую эпоху переживаем мы теперь. В другое время даже слабая сравнительно сила распускается полностью, поражает яркостью своих красок. Иногда все живет точно окутанное осенним туманом, иногда — при полном солнечном блеске…
В жизни искусства есть своя таинственная периодичность. Многие, начиная с Аристотеля, пытались пояснить ее законы понятными для нас причинами. Аристотель говорил: «Искусство достигает наивысшего блеска, когда человек наиболее хочет жить…» Но мы не можем принять этого объяснения: факты противоречат ему. Бокль утверждал, что расцвет искусства совпадает с расцветом любознательности вообще, т.е. науки. История несогласна и с ним. Спенсер предложил формулу, которая представляется наиболее вероятной. Он говорит, что область искусства воспоминание, что высочайшие образцы художественного творчества появляются лишь тогда, когда какая-нибудь историческая эпоха пережила себя и исчезает в вечность. Так было в Греции, Риме, Англии. Софокл, Фидий, Эврипид, Аристофан явились в конце доблестной эпохи эллинской жизни; в их время уже начался упадок нравов и даже полное их крушение. Римское искусство, кроме красноречия, все целиком принадлежит периоду империи и упраздненной республики. Шекспир, живя в XVII веке, вдохновлялся средневековыми феодальными нравами, Мильтон был последний из пуритан, итальянец Данте похоронил католицизм, Сервантес — рыцарство, Рабле — средневековые нравы и воспитание…
Не то же ли самое было и у нас?
Сюжет пьесы строится на контрасте-скупой и рыцарь. Этот контраст и заложен в название трагедии. Скупец - не обычный ростовщик-буржуа, а рыцарь, феодал. Это особый социальный вид, своего рода социальный кентавр, причудливо сочетающий в себе черты противоположных эпох и укладов. В нем живы еще представления о рыцарской чести, о своей социальной привилегированности. В то же время он носитель уже других устремлений и идеалов, порождаемых возрастающей силой денег, от которых уже в большей мере, чем от происхождения и титулов, зависит положение человека в обществе. Деньги расшатывают, размывают границы сословно-кастовых групп, рушат перегородки между ними. В связи с этим увеличивается значение личностного начала в человеке, его свободы, но вместе с тем и ответственности - за себя и других. Пушкин наказывает барона смертью за его жадность, нелюбовь к сыну, за людские слёзы, превращённые в монеты. А ещё этой смертью поэт хотел сказать, что страсть к золоту бессмысленна: сундуки полны, а барон мёртв. Никакого счастья золото ему не принесло. Пушкин представляет нам в небольшой трагедии разные оттенки и последствия проявления безграничной власти денег. Он показывает, что они никогда, ни во времена рыцарства, ни в наш век не приносят ничего положительного. Они дают власть, но она не имеет никакой духовной основы. Поэтому власть также быстро рассыпается, как и строилась. Потому и заканчивается трагедия словами : "Ужасный век, ужасные сердца!", Пушкин предвидит, что ради денег, забудутся отец и мать и Род, а услужливые "рыцари" найдут яд, чтобы отравить до конца природную естественную жизнь, как это пророчество и исполнилось в наше лукавое время. Это именно о них писал русский поэт XX столетия, прозаик и философ Б. Л. Пастернак : Кому быть живым и хвалимым, Кто должен быть мёртв и хулим, - Известно у нас подхалимам Влиятельным только одним. Не знал бы никто, может статься, В почёте ли Пушкин иль нет, Без докторских их диссертаций, На всё проливающих свет…. Следовательно, в основе нашей жизни должны быть родственные узы и уважительное отношение к человеку, который, возможно, когда-нибудь именно тебе протянет руку И подобное богатство не должно строиться на корысти. Этой простой истины, кроме Герцога, никто не понял, поэтому автор именно в его уста вкладывает фразу: "Ужасный век, ужасные сердца!" Но мы еще можем попытаться изменить не столько других, сколько самих себя, чтобы рядом с нами был не безжизненный сундук с золотом, а простой человек словом размягчить душу и развеять все сомнения.