«Детская непосредственная простота» не является поэтому у Погорельского предметом поклонения. Преклонение перед невинным ребенком Погорельский заменяет чисто человеческой, мудрой христианской любовью к доброму, но легкомысленному мальчику, который глубоко страдает, остро чувствует свою вину и раскаивается в совершенном. Сцена прощания с Чернушкой повторяет некоторые моменты прощания Церины с Эльфридой: появляется представитель волшебного царства, дается описание его внешнего вида, разговор, где и Церина, и Чернушка подчеркивают бедственное положение обитателей сказочных миров. Вся же сцена в целом имеет самобытный характер. В ней Погорельский серьезно расходится с Тиком. Церина по-прежнему любит лишь невинную Эльфриду, а не Мари, обрекшую ее на страдания, эльфа «очень зла» . Чернушка же говорит сквозь слезы: «Я тебя прощаю, не могу забыть, что мне жизнь мою, и все-таки люблю, хотя ты сделал меня несчастным, может быть, навеки» . Любовь и доброта, по Погорельскому, это основа подлинной красоты человека. «Черная курица» не оставляет чувства безысходности, не содержит «пресноты и фальши морализирующих сказок» , ее эмоционально – обобщающая мысль поражает силой, рожденной глубиной философского подтекста, в котором так часто отказывали сказке.
