(Гоголь "Ревизор") До фактів, які характеризують загальне становище справ у місті, належать усі зазначені,
ОКРІМ
А) хабарництва, казнокрадства
Б) відсутності медичної до
В) реставрації богоугодних закладів
Г) самопрaвства поштових чиновників
Д) безкарності та безконтрольності державних
службовців
История новой русской литературы традиционно разделяется на три эпохи, каждая из которых характеризуется чисто временным показателем — «Литература XVIII века», «Литература XIX века» и «Литература XX века». Подобные определения более чем условны, и практически они используются в чисто методических целях. Но удобство подобной периодизации более чем относительно: например, обозначение третьей эпохи просто лишено смысла, ибо под названием «Литература XX века» подразумевается период всего лишь в 17 лет.
Объявление 1800 года решающим рубежом между двумя периодами истории литературы ведет к противопоставлению литературы XVIII в. литературе XIX столетия, к разрыву собственно единого литературного процесса, к нарушению понимания действительного характера преемственности.
Укоренившаяся традиция хронологического деления истории литературы по векам мешает раскрытию подлинных, богатых и конкретных связей между хронологически близкими явлениями. Фактически понятие или термин «XIX век» несет в себе лишь одну информацию: начался новый век. Литература этого века определялась и обусловливалась своими закономерностями, своими обстоятельствами. Вот почему сам по себе термин «XIX век» не вооружает исследователя знанием закономерностей историко-литературного развития: их еще надо тщательно изучить; не открывает ему очевидных и реальных фактов непрерывности литературного процесса, но толкает к неверным выводам — в новый век литература начинает развиваться как бы заново; внимание сосредоточивается на характерном для XIX столетия, тем самым связи с завершившимся веком оказываются обрубленными.
Отражение создавшегося в науке положения мы можем найти во многих книгах по истории литературы XIX в. В последнем коллективном труде, например, вопрос преемственности развития на рубеже двух веков решается кратко и категорично: «Угасание литературных направлений XVIII века: последние произведения Державина, Радищева, Карамзина».[1124]
«Угасание» — формула, противоречащая фактам. Утверждение, что последние произведения Державина, Радищева и Карамзина свидетельствуют об угасании их талантов, нужно только для того, чтобы обосновать исключение крупнейших писателей XVIII в. из литературного движения начала нового столетия.
Исключение их искажает подлинную картину историко-литературного развития. Творчество Державина в 1800-е гг. достигает своего расцвета, но именно оно искусственно изымается из литературы нового века. Сам поэт объявляется «развалиной». Деятельность Карамзина замалчивается, хотя именно в первую четверть нового века была им создана «главная книга» — «История государства Российского», — она «отдается на откуп» историкам и отлучается от литературы. Крылов выступил баснописцем, но о нем говорится без учета сделанного им в последние два десятилетия XVIII в. А Крылов был одним из тех писателей, который с особой наглядностью продолжал в баснях традиции литературы XVIII в.
Недооценивается значение литературного наследия Радищева для писателей первой четверти нового столетия. Напомним, что в 1801 г. он написал «Осмнадцатое столетие», по словам Пушкина, лучшее свое стихотворение. Более того, распространявшиеся в списках «Путешествие из Петербурга в Москву», и ода «Вольность», и произведения, изданные сыновьями в «Собрании сочинений» (1806–1811), получили признание современников, сыграли важную роль в передаче эстафеты новому поколению писателей.
Единственным объяснением существования подобных концепций является желание историков литературы прежде всего подчеркнуть величие русской литературы XIX в., громадность ее достижений. Действительно, литература эта добилась воистину беспримерных и непревзойденных успехов. Но нельзя забывать и о том, что они в известной мере были обеспечены крупнейшими художественными открытиями и идейными завоеваниями писателей XVIII в., исторически обусловлены тем богатым и разнообразным наследством, которое и было ими передано своим наследникам.
Все ее знают. Если не читали, то смотрели или фильмы или мультфильмы. Их очень много всяких: и хороших, и не очень. Во всех Алиса разная - это, как режиссер видит, такой она и предстает перед нами - зрителями. И сюжет немного меняется, тоже по-этому же.
А вот книга, - совсем другое дело. Она живет своей книжной жизнью. Она не меняет образы персонажей, смысл сюжета и всего остального.
Только разве переводом немного отличается. Ведь кто переводит, тот видит по-своему все содержание книги.
Так, как я люблю читать с детства, особенно сказки, приключения, сказочные повести, как их сейчас называют - фэнтези, то с Алисой я давно знакома.
Помню, пробовала читать ее не один раз. Не помню в чьем переводе, но это не важно. Еще тогда я не могла понять ее. Конечно, многое в книге было интересно: обороты речи, необычный сюжет с белебердой, складывающейся в одно целое.
Но я так Алису и не осилила, не смогла, сколько ни старалась. Может возраст был не тот: то мала, то переросла - не знаю.
И вот много лет. У меня уже внуки. Мы так же любим книги, внуки тоже. Хотя еще не читают сами , но всегда просят почитать.
И вот дочь у меня увидела в интернете книгу "Алису в стране чудес" в очень красивом исполнении. Тканевая обложка с голографией. Внутри чего только нет: открывающиеся окошки, вставки, стол крутящийся и закладка Алиса. И иллюстрации тоже и, даже, игры в конверте.
Подписывайтесь на канал. Давайте побеседуем на тему...
До того сказочно и интересно оформлена, что глаз не оторвать и рук. В конце финал хорош: карточная колода летит вверх. Чудо, как хороша!
"Ну, теперь точно понравится. - Думала я. - Не может не понравиться такая книга".
И начали читать с внучкой. После разглядывания и разглаживания, открывания и игрЫ, нельзя было не начать. Вот сейчас, сейчас, - и будет волшебство. Оно, конечно, было, местами.
Но в основном непонятно, скучно и неинтересно. Даже полная чушь, которая снится Алисе не положение. Внучка спрашивала, не понимала, и опять спрашивала. А я даже, порой, объяснить не могла, потому что сама не понимала.
Мы откладывали книгу до завтра. Все эти монстры и непонятные речи внучке были не интересны. Дойдя до гусеницы, курящей кальян, я не смогла больше читать.
На этом закончилась наша эпопея с "Алисой в стране чудес". Может я уже переросла совсем, или опять внучка не доросла, как я когда-то? Может ей потом понравится это читать? Не знаю.
Есть еще в таком же оформлении "Алиса в зазеркалье". Респетк создателям: дизайнерам-оформителям, художникам этого шедевра. Шедевра книги, сюжет которой так и не понят мною. Очень печально, но, что поделаешь. Не все всегда может нравиться, что нравится всем.
Только оформление книги мне и понравилось. Ну, и еще описание Викторианской Англии. Мы так мало знаем историю. И еще всякие вставочки с отвлекающими стишками и другими интересностями. Кстати, перевод стихов Маршака очень даже хорош.
И еще о разных переводах "Алисы...". Я пыталась почитать другие версии. В переводе Демуровой, как раз эта книга, о которой я сейчас говорила.
Еще есть в переводе Заходера. Вроде она немного поинтересней для нашего понимания вещей, хотя, на любителя.
А уж в переводе Набокова: почему-то Алиса стала Аней, и смысла стало еще меньше. Видно он не совсем понял, в чем смысл. Может, как и я, не в восторге от книги. Но надо все делать в рамках дозволенного. Это мое мнение, конечно.