Экзюпери "Маленький Принц" Почему у сказки такой печальный конец? Нельзя ли было отправить маленького принца на его планету как нибудь по другому? Коротко не обширно только ответ.Заранее
Сравнительная характеристика Обломова и Штольца Обломов Штольц Внешность героев Обломов - полный мужчина: «…он отрастил брюхо да и думает, что природа послала ему эту ношу…» Штольц - худой мужчина: «…Он худощав, щек у него почти вовсе нет…» «…ты вон не толст…» У обломова темно-серые глаза: «…приятной наружности, с темно серыми глазами…» У Штольца зеленые глаза: «…глаза хотя немного зеленоватые, но выразительные…» У Обломова лицо "неопределенного" цвета: «…Цвет лица у Ильи Ильича не был ни румяный, ни смуглый, ни положительно бледный, а безразличный…» У Штольца смуглое лицо: «…цвет лица ровный, смугловатый...» Обломов жалуется на слабое здоровье: «…здоровье-то плохо у меня…» У Штольца крепкое здоровье: «…не одолевают ячмени, не чешется затылок…» «…он сохранил силу души, крепость тела…» Характер и личность Обломов - потомственный дворянин, помещик: «…русские, добрые, жирные ласки, обильно расточаемые в семействе Обломова…» Штольц - личный дворянин, непомещик. По национальности наполовину немец, наполовину русский: «…на немецкого мальчика…» Чин Обломова - коллежский секретарь: «…коллежский секретарь чином…» Чин Штолька - надворный советник: «…в службе за надворного перевалился…» (чин Штольца выше, чем у Обломов, см. Табель о рангах) Получил «обломовское», нежное воспитание: «…учиться слегка, не до изнурения души и тела [… ]а так, чтоб […] добыть как-нибудь аттестат…» «…нежные родители…» Получил трудовое, суровое воспитание: «…Ей не совсем нравилось это трудовое, практическое воспитание…» «…Точно котенка выбросил на улицу: не обнял, не взвыл!..» (отец Штольца) Избалованный: «…О, баловень, сибарит!..» «…Вот избаловался то человек: с квартиры тяжело съехать!..» Неизбалованный: «…Отец взял его одной рукой за воротник, вывел за ворота, надел ему на голову фуражку и ногой толкнул сзади так, что сшиб с ног…» Не знал трудностей: «…Ведь ни бурь, ни потрясений не было у меня; не терял я ничего…» Пережил трудные времена: «…в те тяжелые дни, когда боролся с жизнью, выпутывался из ее изворотов и крепчал…» Ленивый: «…Он ужасно ленив, – заметила тетка…» Трудолюбивый: «…Труд – образ, содержание, стихия и цель жизни, по крайней мере моей…» Много думает и мало делает: «…как же это вдруг… постой… дай подумать…» Думает в меру и много делает: «…Нечего думать да затылок чесать…» Апатичный, вялый: «…на обломовскую апатию…» «…над вялым и дряблым существованием Обломова…» Бодрый: «…без скуки и без апатии проводили они дни…» «…Он был бодр телом, потому что был бодр умом…» Мягкий: «…ни усталость, ни скука не могли ни на минуту согнать с лица мягкость…» Твердый: «…Под успокоительным и твердым словом мужа…» Робкий: «…воспитан он был не как гладиатор для арены, а как мирный зритель боя…» «…его робкой и ленивой душе…» Уверенный в себе: «…Перед ней стоял прежний, уверенный в себе […] друг…» Несамолюбивый: «…А ведь самолюбие – соль жизни! Куда оно ушло?..» Самолюбивый: «…у тебя есть дарования, самолюбие…» Бессильный, слабый: «…любящего, доброго и бессильного мужа…» Сильная личность: «…от него веяло какою то свежестью и силой…» «…зато он сохранил силу души…» Трусливый: «…ведь Илья Ильич трусоват…» Отважный: «…шел к своей цели, отважно шагая через все преграды…» Не любит знакомиться с новыми людьми: «…поедем? […] К незнакомым? Что выдумал!..» Знакомится с новыми людьми: «…шел в круг людей, знакомиться, сталкиваться с новыми или замечательными лицами…» Жизнь-болото, жизнь-сон: «…Ольга, этот ангел, не унес тебя на своих крыльях из твоего болота…» «…если внести в сонную жизнь Обломова…» Жизнь-огонь: «…Пусть она будет постоянным горением!..» Не любит жизнь: «…нет покоя! Лег бы и заснул… навсегда…» Любит жизнь, хочет жить долго: «…Ах, если б прожить лет двести, триста!..» Утомленный: «…клонятся к покою и утомленные силы Обломова…» Неутомимый: «…до сих пор неутомимая деятельность…» Не управляет ничем: «…А я?.. И с Захаром не управлюсь… и с собой тоже…» Управляет собой, жизнью и т.д: «…Штольц – ум, сила, уменье управлять собой, другими, судьбой…» Мечтатель: «…Он не заметил, в избытке радости и мечтанья…» Не любит мечтать: «…Он боялся всякой мечты…» «…Мечте, загадочному, таинственному не было места в его душе…» Живет без цели: «…Какая у меня цель? Нет ее…» Целеустремленный: «…Выше всего он ставил настойчивость в достижении целей…» Не любит путешествовать: "...Он в жизни совершил только одно путешествие […] он совершил единственную поездку из своей деревни до Москвы…» Много путешествует: «…Штольца почти никогда не было в Петербурге…» (то есть дома) Не читает книги и газеты: «…я сказал, что не читаю газет…» «…о каком нибудь романе: я их не читаю…» Читает книги: «…он ездит и в свет и читает: когда он успевает – Бог весть…» "... книгу, которую Штольц навязывал ему прочесть..." Домосед: «…Когда он был дома – а он был почти всегда дома…» Не сидит на одном месте: «…Да нет, ты не усидишь на одном месте…»
Гаврила Романович Державин — крупнейший поэт XVIII в. , один из последних представителей русского классицизма. Творчество Державина глубоко противоречиво. Раскрывая новые возможности классицизма, он в то же время разрушал его, прокладывая путь к романтической и реалистической поэзии.
Творчество Державина глубоко противоречиво. «Кумир Державина — 1/4 золотой, 3/4 — свинцовый» , — писал Пушкин Александру Бестужеву. Эта же мысль, но с массой примеров, содержится в известной статье Белинского «Сочинения Державина» . «В поэзии Державина, — указывал критик, — явились впервые яркие вспышки истинной поэзии, местами даже проблески художественности.. . и вместе с тем, поэзия Державина удержала дидактический и риторический характер.. . который сообщен ей поэзиею Ломоносова» . Отмеченная Пушкиным и Белинским двойственность художественной манеры Державина объясняется тем, что он еще связан с классицизмом и широко пользуется его поэтическими средствами. Но творчество Державина принадлежит позднему классицизму, Он доводит это направление до его вершин и вместе с тем взрывает изнутри, открывая в литературе новые, неизвестные пути, которые объективно вели к романтизму и реализму.
О связи Державина с классицизмом свидетельствует следующие факты. Своими учителями он с гордостью называет Ломоносова и Сумарокова. Ведущим жанром поэзии Державина была ода в разновидностях, предложенных Ломоносовым: победно-патриотическая, похвальная. От одической поэзии классицизма Державин унаследовал риторичность, т. е. многословие, рассудочность, напряженный и не всегда согретый глубоким чувством ораторский пафос. Оды его по количеству стихов иногда приближаются к поэмам XIX в. , но не по содержанию, а вследствие чисто словесного изобилия. Принцип — словам тесно, а мыслям просторно — еще не известен Державину. В его одах наличествует дидактический элемент. Поэт не повествует, а поучает, хвалит или осуждает героев в духе своих гражданских представлений. Эту установку он в ряде случаев специально подчеркивает: «Хочу достоинства я чтить... » или «Я славить мужа днесь избрал... » .
Основная мысль произведения часто выносится Державиным в конец и, наподобие басенной морали, завершает его: «Счастье нам прямое // Жить с нашей совестью в покое» («Мой истукан» ) или «Умеренность есть лучший пир» («Приглашение к обеду») .
Бытовые факты, военные, политические события многократно выступают у Державина не в их истинном виде, а заменяются условными, аллегорическими образами. Например, если надо сказать: подул северный ветер, поэт пишет: «Спустил седой Эол Борея // С цепей чугунных из пещер» («Осень во время осады Очакова») . В той же оде победы русских войск во главе с Потемкиным над Турцией предстают в виде следующей аллегории:
Российский только Марс, Потемкин.. . Полков, водимых им, орел Над древним царством Митридата Летает и темнит луну
Многие из этих аллегорий поэт вынужден был сам раскрывать в специальных Объяснениях» , написанных им в конце жизни.
И вместе с тем, не объявляя классицизму войны и даже называя своими учителями лучших его представителей, Державин почти в каждом произведении в большей или меньшей степени нарушает его нормы. В его стихотворения, как это было в «Фелице» и «Вельможе» , вошли и хвалебные и обличительные начала. Прежний барьер между одой и сатирой оказался разрушенным. Державин предвосхищал одну из черт политической лирики поэтов-декабристов, Пушкина, Лермонтова, в которой наличествовали и похвала и осуждение. В связи с этим сам термин «ода» теряет у Державина свое прежнее жанровое значение и становится синонимом слова «стихотворение».
Сравнительная характеристика Обломова и Штольца Обломов Штольц Внешность героев Обломов - полный мужчина: «…он отрастил брюхо да и думает, что природа послала ему эту ношу…» Штольц - худой мужчина: «…Он худощав, щек у него почти вовсе нет…» «…ты вон не толст…» У обломова темно-серые глаза: «…приятной наружности, с темно серыми глазами…» У Штольца зеленые глаза: «…глаза хотя немного зеленоватые, но выразительные…» У Обломова лицо "неопределенного" цвета: «…Цвет лица у Ильи Ильича не был ни румяный, ни смуглый, ни положительно бледный, а безразличный…» У Штольца смуглое лицо: «…цвет лица ровный, смугловатый...» Обломов жалуется на слабое здоровье: «…здоровье-то плохо у меня…» У Штольца крепкое здоровье: «…не одолевают ячмени, не чешется затылок…» «…он сохранил силу души, крепость тела…» Характер и личность Обломов - потомственный дворянин, помещик: «…русские, добрые, жирные ласки, обильно расточаемые в семействе Обломова…» Штольц - личный дворянин, непомещик. По национальности наполовину немец, наполовину русский: «…на немецкого мальчика…» Чин Обломова - коллежский секретарь: «…коллежский секретарь чином…» Чин Штолька - надворный советник: «…в службе за надворного перевалился…» (чин Штольца выше, чем у Обломов, см. Табель о рангах) Получил «обломовское», нежное воспитание: «…учиться слегка, не до изнурения души и тела [… ]а так, чтоб […] добыть как-нибудь аттестат…» «…нежные родители…» Получил трудовое, суровое воспитание: «…Ей не совсем нравилось это трудовое, практическое воспитание…» «…Точно котенка выбросил на улицу: не обнял, не взвыл!..» (отец Штольца) Избалованный: «…О, баловень, сибарит!..» «…Вот избаловался то человек: с квартиры тяжело съехать!..» Неизбалованный: «…Отец взял его одной рукой за воротник, вывел за ворота, надел ему на голову фуражку и ногой толкнул сзади так, что сшиб с ног…» Не знал трудностей: «…Ведь ни бурь, ни потрясений не было у меня; не терял я ничего…» Пережил трудные времена: «…в те тяжелые дни, когда боролся с жизнью, выпутывался из ее изворотов и крепчал…» Ленивый: «…Он ужасно ленив, – заметила тетка…» Трудолюбивый: «…Труд – образ, содержание, стихия и цель жизни, по крайней мере моей…» Много думает и мало делает: «…как же это вдруг… постой… дай подумать…» Думает в меру и много делает: «…Нечего думать да затылок чесать…» Апатичный, вялый: «…на обломовскую апатию…» «…над вялым и дряблым существованием Обломова…» Бодрый: «…без скуки и без апатии проводили они дни…» «…Он был бодр телом, потому что был бодр умом…» Мягкий: «…ни усталость, ни скука не могли ни на минуту согнать с лица мягкость…» Твердый: «…Под успокоительным и твердым словом мужа…» Робкий: «…воспитан он был не как гладиатор для арены, а как мирный зритель боя…» «…его робкой и ленивой душе…» Уверенный в себе: «…Перед ней стоял прежний, уверенный в себе […] друг…» Несамолюбивый: «…А ведь самолюбие – соль жизни! Куда оно ушло?..» Самолюбивый: «…у тебя есть дарования, самолюбие…» Бессильный, слабый: «…любящего, доброго и бессильного мужа…» Сильная личность: «…от него веяло какою то свежестью и силой…» «…зато он сохранил силу души…» Трусливый: «…ведь Илья Ильич трусоват…» Отважный: «…шел к своей цели, отважно шагая через все преграды…» Не любит знакомиться с новыми людьми: «…поедем? […] К незнакомым? Что выдумал!..» Знакомится с новыми людьми: «…шел в круг людей, знакомиться, сталкиваться с новыми или замечательными лицами…» Жизнь-болото, жизнь-сон: «…Ольга, этот ангел, не унес тебя на своих крыльях из твоего болота…» «…если внести в сонную жизнь Обломова…» Жизнь-огонь: «…Пусть она будет постоянным горением!..» Не любит жизнь: «…нет покоя! Лег бы и заснул… навсегда…» Любит жизнь, хочет жить долго: «…Ах, если б прожить лет двести, триста!..» Утомленный: «…клонятся к покою и утомленные силы Обломова…» Неутомимый: «…до сих пор неутомимая деятельность…» Не управляет ничем: «…А я?.. И с Захаром не управлюсь… и с собой тоже…» Управляет собой, жизнью и т.д: «…Штольц – ум, сила, уменье управлять собой, другими, судьбой…» Мечтатель: «…Он не заметил, в избытке радости и мечтанья…» Не любит мечтать: «…Он боялся всякой мечты…» «…Мечте, загадочному, таинственному не было места в его душе…» Живет без цели: «…Какая у меня цель? Нет ее…» Целеустремленный: «…Выше всего он ставил настойчивость в достижении целей…» Не любит путешествовать: "...Он в жизни совершил только одно путешествие […] он совершил единственную поездку из своей деревни до Москвы…» Много путешествует: «…Штольца почти никогда не было в Петербурге…» (то есть дома) Не читает книги и газеты: «…я сказал, что не читаю газет…» «…о каком нибудь романе: я их не читаю…» Читает книги: «…он ездит и в свет и читает: когда он успевает – Бог весть…» "... книгу, которую Штольц навязывал ему прочесть..." Домосед: «…Когда он был дома – а он был почти всегда дома…» Не сидит на одном месте: «…Да нет, ты не усидишь на одном месте…»
Гаврила Романович Державин — крупнейший поэт XVIII в. , один из последних представителей русского классицизма. Творчество Державина глубоко противоречиво. Раскрывая новые возможности классицизма, он в то же время разрушал его, прокладывая путь к романтической и реалистической поэзии.
Творчество Державина глубоко противоречиво. «Кумир Державина — 1/4 золотой, 3/4 — свинцовый» , — писал Пушкин Александру Бестужеву. Эта же мысль, но с массой примеров, содержится в известной статье Белинского «Сочинения Державина» . «В поэзии Державина, — указывал критик, — явились впервые яркие вспышки истинной поэзии, местами даже проблески художественности.. . и вместе с тем, поэзия Державина удержала дидактический и риторический характер.. . который сообщен ей поэзиею Ломоносова» . Отмеченная Пушкиным и Белинским двойственность художественной манеры Державина объясняется тем, что он еще связан с классицизмом и широко пользуется его поэтическими средствами. Но творчество Державина принадлежит позднему классицизму, Он доводит это направление до его вершин и вместе с тем взрывает изнутри, открывая в литературе новые, неизвестные пути, которые объективно вели к романтизму и реализму.
О связи Державина с классицизмом свидетельствует следующие факты. Своими учителями он с гордостью называет Ломоносова и Сумарокова. Ведущим жанром поэзии Державина была ода в разновидностях, предложенных Ломоносовым: победно-патриотическая, похвальная. От одической поэзии классицизма Державин унаследовал риторичность, т. е. многословие, рассудочность, напряженный и не всегда согретый глубоким чувством ораторский пафос. Оды его по количеству стихов иногда приближаются к поэмам XIX в. , но не по содержанию, а вследствие чисто словесного изобилия. Принцип — словам тесно, а мыслям просторно — еще не известен Державину. В его одах наличествует дидактический элемент. Поэт не повествует, а поучает, хвалит или осуждает героев в духе своих гражданских представлений. Эту установку он в ряде случаев специально подчеркивает: «Хочу достоинства я чтить... » или «Я славить мужа днесь избрал... » .
Основная мысль произведения часто выносится Державиным в конец и, наподобие басенной морали, завершает его: «Счастье нам прямое // Жить с нашей совестью в покое» («Мой истукан» ) или «Умеренность есть лучший пир» («Приглашение к обеду») .
Бытовые факты, военные, политические события многократно выступают у Державина не в их истинном виде, а заменяются условными, аллегорическими образами. Например, если надо сказать: подул северный ветер, поэт пишет: «Спустил седой Эол Борея // С цепей чугунных из пещер» («Осень во время осады Очакова») . В той же оде победы русских войск во главе с Потемкиным над Турцией предстают в виде следующей аллегории:
Российский только Марс, Потемкин.. . Полков, водимых им, орел Над древним царством Митридата Летает и темнит луну
Многие из этих аллегорий поэт вынужден был сам раскрывать в специальных Объяснениях» , написанных им в конце жизни.
И вместе с тем, не объявляя классицизму войны и даже называя своими учителями лучших его представителей, Державин почти в каждом произведении в большей или меньшей степени нарушает его нормы. В его стихотворения, как это было в «Фелице» и «Вельможе» , вошли и хвалебные и обличительные начала. Прежний барьер между одой и сатирой оказался разрушенным. Державин предвосхищал одну из черт политической лирики поэтов-декабристов, Пушкина, Лермонтова, в которой наличествовали и похвала и осуждение. В связи с этим сам термин «ода» теряет у Державина свое прежнее жанровое значение и становится синонимом слова «стихотворение».