огда чиновники» после рассказанной почтмейстером повести о капитане Копейкине, договариваются до сравнения Ч. с антихристом, они невольно угадывают истину. «Новый антихрист» буржуазного мира таким и будет — незаметно-ласковым, вкрадчивым, аккуратным; на роль «князя мира сего» заступает , «незначащий червь мира сего». Этот «червь выесть самую сердцевину российской жизни, так что она сама не заметит, как загниет. Надежда — на исправимость человеческой натуры. Не случайно образы большинства героев «Мертвых душ» (Ч. — в первую очередь) созданы по принципу «вывернутой перчатки»; их изначально положительные качества переродились в самодовлеющую страсть; подчас — как в случае с Ч. — страсть преступную. Но если совладать со страстью, вернуть ее в прежние границы, направить на благо — полностью переменится и образ самого героя, «перчатка» вывернется с изнанки на лицевую сторону.
помню что из этого отрывка, но какое не помню Внизу расстилаются тучные, густо-зеленые цветущие луга, а за ними, по желтым пескам, течет светлая река, волнуемая легкими веслами рыбачьих лодок или шумящая под рулем грузных стругов, которые плывут от плодоноснейших стран Российской империи и наделяют алчную Москву хлебом. На другой стороне реки видна дубовая роща, с пасущимися стадами; молодые пастухи, сидя под тению дерев, поют простые, унылые песни, сокращают тем летние дни, столь для них единообразные. Подалее, в густой зелени древних вязов, блистает златоглавый Данилов монастырь; еще далее, почти на краю горизонта, синеются Воробьевы горы. На левой же стороне видны обширные, хлебом покрытые поля, лесочки, три или четыре деревеньки и вдали село Коломенское с высоким дворцом своим. Часто прихожу на сие место и почти всегда встречаю там весну; туда же прихожу и в мрачные дни осени горевать вместе с природою.
Внизу расстилаются тучные, густо-зеленые цветущие луга, а за ними, по желтым пескам, течет светлая река, волнуемая легкими веслами рыбачьих лодок или шумящая под рулем грузных стругов, которые плывут от плодоноснейших стран Российской империи и наделяют алчную Москву хлебом. На другой стороне реки видна дубовая роща, с пасущимися стадами; молодые пастухи, сидя под тению дерев, поют простые, унылые песни, сокращают тем летние дни, столь для них единообразные. Подалее, в густой зелени древних вязов, блистает златоглавый Данилов монастырь; еще далее, почти на краю горизонта, синеются Воробьевы горы. На левой же стороне видны обширные, хлебом покрытые поля, лесочки, три или четыре деревеньки и вдали село Коломенское с высоким дворцом своим. Часто прихожу на сие место и почти всегда встречаю там весну; туда же прихожу и в мрачные дни осени горевать вместе с природою.