Что ты тискаешь утенка? Он малыш, а ты - большой. Ишь, задравши головенку, Рвется прочь он всей душой...
Ты представь такую штуку - Если б толстый бегемот Захотел с тобой от скуки Поиграть бы в свой черед?
Взял тебя бы крепко в лапу, Языком бы стал лизать. Ух, как стал бы звать ты папу, И брыкаться, и кричать!..
Ты снеси утенка к утке, Пусть идет купаться в пруд Лапы мальчика не шутки, Чуть притиснешь - и капут. отметила ударные слоги, остальные соответственно неударные отметила паузы
1. Дописьменный. "Балаболка" - так звала маленького Ваню бабушка. А он говорил и говорил. В его детском сознании накапливались не только названия окружающих предметов. В каждом была своя душа. Он говорил с ними, запоминал вкус, цвет, оттенки движения. И все вокруг принадлежало мальчику, рассказывая чудесные сказки о себе.
2. Письменный. "Римский оратор" - гимназическое прозвище Шмелева. В третьем классе запас слов и впечатлений Ивана выплеснулся на бумагу. Сочинения стали его страстью. Не просто скучные описания, как требовал его нелюбимый словесник, а наполненные переживанием увиденного строки. Другой словесник, Цветаев, разглядел в невольном второгоднике талант и поощрял его, наполняя душу ученика любовью к русской словесности, проникновенными строками классиков и верой в себя.
3. Печатный. "Метаморфозы». Прочитанные тома, сочинения философов, собственные наблюдения стали благодатной почвой для прорастания семян таланта. В лето подготовки к аттестату, оболочка лопнула, и сквозь пласты литературы стал пробиваться на свет росток собственного творчества. Летние впечатления, раздумья ли на лоне природы, философские трактаты, а может и все вместе дали тому начало. Первый рассказ, написанный в марте 1894 года, стал отправным моментом в печатном творчестве Шмелева. Умение поведать бумаге свои мысли, вызвало дрожь удовольствия. То было рождение писателя. Первое издание принесло переосмысление себя. Редактор говорил уже не о таланте, а о Божьем даре. Даре рождать слово. Увидав свою фамилию под рассказом без единой правки в журнале "Русское обозрение", Шмелев осознал себя другим. Писателем.
Он малыш, а ты - большой.
Ишь, задравши головенку,
Рвется прочь он всей душой...
Ты представь такую штуку -
Если б толстый бегемот
Захотел с тобой от скуки
Поиграть бы в свой черед?
Взял тебя бы крепко в лапу,
Языком бы стал лизать.
Ух, как стал бы звать ты папу,
И брыкаться, и кричать!..
Ты снеси утенка к утке,
Пусть идет купаться в пруд
Лапы мальчика не шутки,
Чуть притиснешь - и капут.
отметила ударные слоги, остальные соответственно неударные
отметила паузы
Но это как я считаютак что проверьте.
1. Дописьменный. "Балаболка" - так звала маленького Ваню бабушка. А он говорил и говорил. В его детском сознании накапливались не только названия окружающих предметов. В каждом была своя душа. Он говорил с ними, запоминал вкус, цвет, оттенки движения. И все вокруг принадлежало мальчику, рассказывая чудесные сказки о себе.
2. Письменный. "Римский оратор" - гимназическое прозвище Шмелева. В третьем классе запас слов и впечатлений Ивана выплеснулся на бумагу. Сочинения стали его страстью. Не просто скучные описания, как требовал его нелюбимый словесник, а наполненные переживанием увиденного строки. Другой словесник, Цветаев, разглядел в невольном второгоднике талант и поощрял его, наполняя душу ученика любовью к русской словесности, проникновенными строками классиков и верой в себя.
3. Печатный. "Метаморфозы». Прочитанные тома, сочинения философов, собственные наблюдения стали благодатной почвой для прорастания семян таланта. В лето подготовки к аттестату, оболочка лопнула, и сквозь пласты литературы стал пробиваться на свет росток собственного творчества. Летние впечатления, раздумья ли на лоне природы, философские трактаты, а может и все вместе дали тому начало. Первый рассказ, написанный в марте 1894 года, стал отправным моментом в печатном творчестве Шмелева. Умение поведать бумаге свои мысли, вызвало дрожь удовольствия. То было рождение писателя. Первое издание принесло переосмысление себя. Редактор говорил уже не о таланте, а о Божьем даре. Даре рождать слово. Увидав свою фамилию под рассказом без единой правки в журнале "Русское обозрение", Шмелев осознал себя другим. Писателем.