В войну трудились все. В основном мужчины шли на войну, а женщины и дети на заводы. Чтобы производить детали оружия, танков и одежды для пехоты. Трудность в те года заключалась в том, что не хватало пропитания (еды) во время войны. А когда наступила блокада, её и во все не было. Люди умирали от голода, от холода. Ведь мы не были готовы к войне. Но всё равно отважные патриоты своей Родины шли не смотря не на что! С честью и мужеством защищали, что бы в будущем, когда вырастет из поколение небо было чистым...
Начинает преобладать исторический жанр, где отражается борьба феодального с объединением Руси. В летописях превозносится Москва как центр объединения. И осуждается политика князей разрушающих единство. В то же время Новгородские летописные своды выражают антимосковские настроения, однако история Великого Новгорода связывается с судьбой всего русского народа и эти веяния пропадают. В процессе сложения единодержавной власти, появляется элементы романской литературной культуры, несмотря на то, что русская литература ещё не вступила в общение с западной.
Куликовская битва описана в нескольких памятниках, но лучшей повестью, как утверждает И. П. Еремин, считается Задонщина. Былин о Мамаевом побоище не сохранилось, но их существование подтверждает исследования сказания о Мамаевом побоище.
Зарождается устная поэзия былинного характера (например, отрывки фольклорной повести о погибели от татар на Калке «великих и храбрых богатырей»). Кроме того появляется новый риторический стиль внесённый исихастами.
Эпос пополняет новыми собственными именами: Куликово поле (эпическое название любого поля битвы или казни) и Мамай (любой бусурманский царь). В народной памяти сохраняется не только факт победы, но и её цена: «Пусто, как Мамай Появляются, хоть и слабые, описания характеристик персонажей в «притчи о кралех». Появляется жанр притч.
Так же свою роль в развитии русского исторического повествования сыграли переведённые византийские хроники Иоанна Зонары и Константина Манассии. На злободневный вопрос о роли царских советников даёт «Повесть о Стефаните и Ихнилате».
Переводится «Похвала к богу». Создаётся «Сводный патерик». Становится популярной апокрифическая литература. На основании апокрифов у южных славян (вероятно, в Болгарии) появляется индекс ложных книг. Чуть позже появляется список книг «истинных» т. е. рекомендуемых к прочтению, который в окончательном варианте был опубликован в Кирилловской книге.
Начинает преобладать исторический жанр, где отражается борьба феодального с объединением Руси. В летописях превозносится Москва как центр объединения. И осуждается политика князей разрушающих единство. В то же время Новгородские летописные своды выражают антимосковские настроения, однако история Великого Новгорода связывается с судьбой всего русского народа и эти веяния пропадают. В процессе сложения единодержавной власти, появляется элементы романской литературной культуры, несмотря на то, что русская литература ещё не вступила в общение с западной.
Куликовская битва описана в нескольких памятниках, но лучшей повестью, как утверждает И. П. Еремин, считается Задонщина. Былин о Мамаевом побоище не сохранилось, но их существование подтверждает исследования сказания о Мамаевом побоище.
Зарождается устная поэзия былинного характера (например, отрывки фольклорной повести о погибели от татар на Калке «великих и храбрых богатырей»). Кроме того появляется новый риторический стиль внесённый исихастами.
Эпос пополняет новыми собственными именами: Куликово поле (эпическое название любого поля битвы или казни) и Мамай (любой бусурманский царь). В народной памяти сохраняется не только факт победы, но и её цена: «Пусто, как Мамай Появляются, хоть и слабые, описания характеристик персонажей в «притчи о кралех». Появляется жанр притч.
Так же свою роль в развитии русского исторического повествования сыграли переведённые византийские хроники Иоанна Зонары и Константина Манассии. На злободневный вопрос о роли царских советников даёт «Повесть о Стефаните и Ихнилате».
Переводится «Похвала к богу». Создаётся «Сводный патерик». Становится популярной апокрифическая литература. На основании апокрифов у южных славян (вероятно, в Болгарии) появляется индекс ложных книг. Чуть позже появляется список книг «истинных» т. е. рекомендуемых к прочтению, который в окончательном варианте был опубликован в Кирилловской книге.