Само понятие "консерватизм" довольно многозначно. Носителями идеологии консерватизма выступают различные общественные классы и слои, заинтересованные в сохранении существующих порядков. Характерные особенности консерватизма - враждебность и противодействие прогрессу, приверженность традиционному и устаревшему, /консерватизм в переводе с латинского - сохраняю/. При взгляде на российский консерватизм в длительной исторической ретроспективе (начиная, скажем, с Карамзина и по сегодняшний день) легко заметить, что консерватизм в России — это традиционно устремленность к власти. Разумеется, всякая политическая сила потому и политическая, что предметом ее действий и целью ее деятельности является власть. Но этот общетеоретический принцип в применении к российским консерваторам обычно прочитывается следующим образом: быть как можно ближе к власти . Казалось бы, это настолько нормально и настолько по-британски, что невольно вспоминается Бенджамин Дизраэли и его знаменитое определение партии тори (британских консерваторов) как «партии, естественным образом правящей» . Однако применительно к России это определение Дизраэли оказывается неработающим.
В России движение консерваторов активно развивалось в XIX веке. Как правило они были против обучения в Европе, вообще "европизации" России, а также против реформ. Несмотря на то, что при Александре II они потеряли место при дворе, после его смерти (1881) им удалось восстановиться. Этому Польское восстание 1863, "Нечаевщина", террор Народной воли и убийство Александра II. На вторую половину XIX века, самыми влиятельными лицами среди консерваторов были журналист Михаил Никифорович Катков и обер-прокурор Святейшего Синода Константин Петрович Победоносцев. В Российской Федерации крупнейшая партия страны, Единая Россия, в 2009 году официально провозгласила своей идеологией «российский консерватизм» [1], также взяв курс на консервативную модернизацию по примеру послевоенной Германии и Японии. По мнению политолога Иосифа Дискина, председатель «Единой России» Владимир Путин видит свое родство с русским либерал-консерватором начала XX века, премьер-министром Петром Столыпиным. Политолог Леонид Поляков полагает, что консерватизм представляет собой «ключ к пониманию России» , и от политической эффективности партийно-сложившегося российского консерватизма зависит будущее страны. [2] Основной площадкой формирования идеологии современного российского консерватизма с 2005 года выступает Центр социально-консервативной политики (ЦСКП) . В понимании экспертов ЦСКП, "консерватизм представляет собой не «репрессивную» идеологию, не апологетику государственного и нормативного порядка как самоценности, а есть идеология, признающая человеческую личность в ее подлинном достоинстве и значении. Именно антропологические основы консерватизма, апелляция к духовному пониманию сущности и предназначения человека являются тем центральным обстоятельством, в связи с которым стоят все иные аспекты идеологии консерватизма. Таким образом, при всей своей многозначности, привязанности к конкретно-историческим и культурным контекстам, в целом консерватизм от «не-консерватизма» отличает: признание существования (наряду с природно-материальными) вечных духовных оснований человеческого и общественного бытия, стремление к практической реализации требований к человеку, обществу и государству, вытекающих из признания существования их духовных оснований. Наиболее распространенное ныне определение консерватизма как идеологической позиции, признающей ценность исторического опыта в контексте современности и задач общественного развития, является в целом справедливым, но недостаточным. Подлинный консерватизм ценит и использует исторический опыт, однако подходит к нему селективно, на основании критериев «надвременного» , «вечностного» плана, каковыми выступают определенным образом понятые, концептуализированные «духовные основы общества»
При взгляде на российский консерватизм в длительной исторической ретроспективе (начиная, скажем, с Карамзина и по сегодняшний день) легко заметить, что консерватизм в России — это традиционно устремленность к власти. Разумеется, всякая политическая сила потому и политическая, что предметом ее действий и целью ее деятельности является власть. Но этот общетеоретический принцип в применении к российским консерваторам обычно прочитывается следующим образом: быть как можно ближе к власти . Казалось бы, это настолько нормально и настолько по-британски, что невольно вспоминается Бенджамин Дизраэли и его знаменитое определение партии тори (британских консерваторов) как «партии, естественным образом правящей» . Однако применительно к России это определение Дизраэли оказывается неработающим.
В Российской Федерации крупнейшая партия страны, Единая Россия, в 2009 году официально провозгласила своей идеологией «российский консерватизм» [1], также взяв курс на консервативную модернизацию по примеру послевоенной Германии и Японии. По мнению политолога Иосифа Дискина, председатель «Единой России» Владимир Путин видит свое родство с русским либерал-консерватором начала XX века, премьер-министром Петром Столыпиным.
Политолог Леонид Поляков полагает, что консерватизм представляет собой «ключ к пониманию России» , и от политической эффективности партийно-сложившегося российского консерватизма зависит будущее страны. [2]
Основной площадкой формирования идеологии современного российского консерватизма с 2005 года выступает Центр социально-консервативной политики (ЦСКП) . В понимании экспертов ЦСКП, "консерватизм представляет собой не «репрессивную» идеологию, не апологетику государственного и нормативного порядка как самоценности, а есть идеология, признающая человеческую личность в ее подлинном достоинстве и значении. Именно антропологические основы консерватизма, апелляция к духовному пониманию сущности и предназначения человека являются тем центральным обстоятельством, в связи с которым стоят все иные аспекты идеологии консерватизма. Таким образом, при всей своей многозначности, привязанности к конкретно-историческим и культурным контекстам, в целом консерватизм от «не-консерватизма» отличает: признание существования (наряду с природно-материальными) вечных духовных оснований человеческого и общественного бытия, стремление к практической реализации требований к человеку, обществу и государству, вытекающих из признания существования их духовных оснований. Наиболее распространенное ныне определение консерватизма как идеологической позиции, признающей ценность исторического опыта в контексте современности и задач общественного развития, является в целом справедливым, но недостаточным. Подлинный консерватизм ценит и использует исторический опыт, однако подходит к нему селективно, на основании критериев «надвременного» , «вечностного» плана, каковыми выступают определенным образом понятые, концептуализированные «духовные основы общества»