От преступлений единичных, от резни ограниченной, вызываемой обстоятельствами, коммунистические режимы в целях обеспечения своей власти переходили к преступлениям массовым, к террору как средству управления. Правда, через некоторый промежуток времени (несколько лет для стран Восточной Европы и несколько десятилетий для Советского Союза или Китая) террор терял свою свирепость, режимы стабилизировались, система каждодневного подавления становилась более мягкой, ограничиваясь в основном цензурой всех средств массовой информации, жестким контролем границ и высылкой диссидентов. Но «память о терроре» продолжала жить, и страх населения перед возможными репрессиями надежности и эффективности управления. Преступления коммунизма не укладываются в рамки законности и обычая ни с точки зрения исторической, ни с точки зрения моральной. В этой книге преступная сторона коммунизма рассматривается как одно из его основных, конституирующих свойств. Возможно, раньше вопрос не ставился именно таким образом. Нам возразят, что большинство этих деяний отвечает понятию «законности»: они совершались государственными учреждениями и по законам режимов, признанных международным сообществом, режимов, чьи руководители принимались с большой помпой властями демократических государств, режимов, с которыми заключались международные договоры и соглашения. Но разве не так же обстояло дело и с нацизмом? Преступления, которые мы рассматриваем в этой книге, не квалифицируются как преступления в соответствии с юридическими нормами коммунистических государств, их надо рассматривать с точки зрения неписаного кодекса естественных и неотъемлемых прав рода человеческого.
Сборник «Смена вех», вышедший в 1921 году в Праге сыграл очень большую роль в истории нашей страны. «Сменовеховство» - это иная точка зрения на все происходящее в советской России. Деятельность большевиков расценивалась в этом сборнике, как начало восстановления русской державы. Главный идеолог Устрялов Н.В. сравнивал советскую власть с редиской, которая снаружи красная, а внутри белая. Благодаря этой теории («сменовеховству») многие эмигранты вернулись на родину. Среди них был А.Н. Толстой, С.С. Прокофьев, Максим Горький и многие другие.
Большевики не были против этой теории, так посредством нее «убивали двух зайцев»: раскол эмиграции и освещение результатов Октябрьской революции. Однако в своей стране этих идей не допустили.
Преступления коммунизма не укладываются в рамки законности и обычая ни с точки зрения исторической, ни с точки зрения моральной. В этой книге преступная сторона коммунизма рассматривается как одно из его основных, конституирующих свойств. Возможно, раньше вопрос не ставился именно таким образом. Нам возразят, что большинство этих деяний отвечает понятию «законности»: они совершались государственными учреждениями и по законам режимов, признанных международным сообществом, режимов, чьи руководители принимались с большой помпой властями демократических государств, режимов, с которыми заключались международные договоры и соглашения. Но разве не так же обстояло дело и с нацизмом? Преступления, которые мы рассматриваем в этой книге, не квалифицируются как преступления в соответствии с юридическими нормами коммунистических государств, их надо рассматривать с точки зрения неписаного кодекса естественных и неотъемлемых прав рода человеческого.
Сборник «Смена вех», вышедший в 1921 году в Праге сыграл очень большую роль в истории нашей страны. «Сменовеховство» - это иная точка зрения на все происходящее в советской России. Деятельность большевиков расценивалась в этом сборнике, как начало восстановления русской державы. Главный идеолог Устрялов Н.В. сравнивал советскую власть с редиской, которая снаружи красная, а внутри белая. Благодаря этой теории («сменовеховству») многие эмигранты вернулись на родину. Среди них был А.Н. Толстой, С.С. Прокофьев, Максим Горький и многие другие.
Большевики не были против этой теории, так посредством нее «убивали двух зайцев»: раскол эмиграции и освещение результатов Октябрьской революции. Однако в своей стране этих идей не допустили.