«Развратники (новые советники царя после удаления Сильвестра и Адашева. — Сост.), указывая царю на печальные лица важных бояр, шептали: «Вот твои недоброхоты! Вопреки данной ими присяге, они живут адашевским обычаем, сеют вредные слухи, волнуют умы, хотят прежнего своевольства». Такие ядовитые наветы растравляли Иоанново сердце, уже беспокойное в чувстве своих пороков; взор его мутился; из уст вырывались слова грозные. Обвиняя бояр в злых намерениях, в вероломстве, в упорной привязанности к ненавистной памяти мнимых изменников, он решился быть строгим и сделался мучителем, коему равного едва ли найдем в самых Тацитовых летописях! Не вдруг, конечно, рассвирепела душа, некогда благолюбивая: успехи добра и зла бывают постепенны; но летописцы не могли проникнуть в ее внутренность; не могли видеть в ней борения совести с мятежными страстями; видели только дела ужасные и называют тиранство Иоанново чуждою бурею, как бы из недр ада посланною возмутить, истерзать Россию». Карамзин Н.М. (русский историк XIX века)
1. В чем, по тексту, Иван Грозный обвинил бояр?
2. С чем связаны перемены во нраве Ивана Грозного, по его мнению?
3. Выскажите вашу точку зрения на связь опричнины и характера Ивана Грозного
ответ:Чокан Валиханов в во проведения судебной реформы занимал самостоятельную позицию. При всем его либерализме и демократизме, при согласии применительно к значительной части территории России с основными идеями реформы, отстаиваемыми представителями либерально-демократических кругов, основное внимание он уделял необходимости учета национальной специфики в ходе проведения реформ. При этом стремился по возможности скорректировать в целом прогрессивные реформы с учетом хорошо ему известных традиций, обычаев, условий жизни казахского народа. Для него главный приоритет — не интересы какой-то социальной группы, сословия, а интересы всей нации. «…Интересы целой нации, — писал он, — по строгой справедливости должны предпочитаться выгодам отдельного сословия’21. В этом смысле Чокан Валиханов — один из предшественников национально-освободительных идей начала XX в. в Казахстане, в том числе общего подхода к историческому политико-правовому развитию, к отстаиванию национальных интересов и видными идеологами национальной либерально-демократической партии «Алаш». Не случайно в национальной газете «Казах», в которой активное участие принимал А. Букейханов, в 1914 г. в ряде номеров (№ 71, 73, 76, 77) печатались материалы о Ч, Валиханове, а он трактовался как предшественник формирующегося идейного течения, позднее, в 1917 г., выкристаллизовавшегося в партию «Алаш»22. Идеям Чокан Валиханова о значении суда биев, его близости народу были созвучны и мысли Ахмета Байтурсынова, изложенные в газете «Казах» в статье «Еще раз о народном суде».
Передовые мыслители Казахстана второй половины XIX — первой трети XX вв. объективно, в первую очередь, в разных условиях, по-своему осмысливали и решали историческую сверхзадачу — максимального и всестороннего содействия обеспечению оптимального й безопасного перехода казахского народа от традиционного к нетрадиционному обществу, адаптации его к новой ступени исторического развития. Для решения этой сверхзадачи эпохи создавали условия и и народническая идеология в Казахстане во второй половине XIX — начале XX вв., и сложная по составу, с элементами национальной, либеральной и социалистической мысли идеология партии «Алаш» и ее лидеров в первой трети XX в. В этом смысле многие идеи Чокан Валиханова и идеи лидеров партии «Алаш» были подчинены решению глобальных, судьбоносных для народа исторических задач, связанных прежде всего с социально-экономической и культурной эволюцией народа и общества (одни осмысливали это еще на дальних подступах, другие — в ходе практического развития этих процессов). Определенный здравый консерватизм Чокан Валиханова и лидеров «Алаш» был формой предупреждения возможных негативных последствий неразумного произвола в политике и политической практике сначала царизма, затем советской бюрократии на крутых поворотах эволюции казахского общества и в этом смысле был полностью оправдан. Весьма показательна и идейная эволюция близкого друга Чокан Валиханова Г.Н. Потанина, близкого в 1917 г. и позже к партии «Алаш».
Предвестником победы был разгром войск крымского хана Девлет-Гирея под Тулой, который стремился сорвать этот поход.
Русское войско, осадившее Казань, насчитывало 150 тысяч воинов при 150 орудиях. Осада шла с применением передовой для своего времени военной техники: осадных орудий, боевых башен, минных подкопов. Шесть недель продолжалась осада. Воеводы, в ней отличившиеся, - князья Курбский, Воротынский, Горбатый-Шуйский. Исключительно велики были заслуги дьяка Ивана Григорьевича Выродкова. Талантливый инженер, построивший крепость Свияжск, он в двух километрах от Казани подготовил детали осадной башни и доставил их к городу, где она за одну ночь была собрана и вооружена 60 большими пищалями. Поставленная перед главными воротами крепости, эта пятнадцатиметровая башня (выше городских стен) вела огонь вдоль городских улиц.
Защитники Казани оборонялись с отчаянным упорством. Среди них были мусульманские воины из Астрахани, Крыма, даже из Турции и Ирана. На все предложения сдачи они отвечали отказом, даже после того, как взрывом мины был уничтожен городской водоисточник. Когда с артиллерийского огня и минных подкопов в стенах крепости удалось сделать несколько проломов, начался общий штурм. Это было 2 октября 1552 года. После кровопролитного боя на узких улицах города все было кончено. К вечеру русское войско овладело Казанью.