В области внутренней политики руководство России определило несколько приоритетных задач. Первая из них — глубокая реформа экономики, переход к рыночным методам хозяйствования. В октябре 1991 г. Президент РСФСР Б. Н. Ельцин выступил с программным заявлением, где указал, что «период движения мелкими шагами завершен... Есть уникальная возможность за несколько месяцев стабилизировать экономическое положение и начать процесс оздоровления». Он изложил суть намеченных экономических преобразований: либерализация цен; приватизация и акционирование в промышленности и сельском хозяйстве; антимонопольная и «разумная» налоговая политика; сокращение необоснованных расходов; адресная система социальной разрушение «железного экономического занавеса» в отношениях с миром.
И хотя В. Н. Ельцин подчеркивал, что в «условиях острейшего кризиса провести реформы безболезненно не удастся», масштабы предстоящих испытаний для страны и народа в полной мере оценены не были. На сложное экономическое положение, доставшееся России в наследство от СССР, наложился поспешный раздел союзной собственности между бывшими «братскими республиками». (Надо отметить, что к 1992 г. их зависимость от взаимных поставок готовой продукции и сырья достигала в среднем 50% и лишь для России — 18%.) Разрушение единого, складывавшегося десятилетиями народнохозяйственного комплекса резко усугубило кризис во всех новых независимых государствах.
В январе 1992 г. был сделан решительный шаг на пути к рыночной экономике — освобождены цены на большинство товаров и услуг, упразднена в основном централизованно-фондовая система распределения ресурсов. Реформаторское правительство Е. Т. Гайдара, сформированное преимущественно из молодых ученых-экономистов, стремилось добиться перестройки экономики и одновременно ее стабилизации прежде всего на макроэкономическом уровне (на нем учитываются и отслеживаются самые общие стоимостные показатели: национальный доход, совокупный общественный продукт, стоимость основных производственных фондов, совокупный спрос и т. п.) за счет микроэкономических «переменных» (производство и затраты отдельных предприятий, спрос индивидуальных потребителей, цены товаров и т. п.).
В условиях сохранявшейся предельной монополизации производства это привело к резкому взлету цен: к концу 1992 г. примерно в 100—150 раз (при ожидаемом реформаторами уровне в три-четыре раза). Повышение зарплаты во много раз отставало от новых цен. В последующем это соотношение на фоне ползучего увеличения цен и зарплаты несколько выровнялось, но по-прежнему средний уровень жизни населения России остается много ниже рубежа 80—90-х гг. (в 1996 г.— примерно на 50%). Оказались фактически конфискованными государством и денежные сбережения десятков миллионов граждан в Госбанке.
С конца 1992 г. началась приватизация госсобственности. К осени 1994 г. она охватила треть промышленных предприятий и две трети предприятий торговли и услуг, а спустя два года в негосударственном секторе экономики производилось уже свыше 60% валового внутреннего продукта. Первый ее этап проводился на основе ваучеров (неименных приватизационных чеков), бесплатно выданных всем гражданам России, включая младенцев. Их можно было вкладывать в акции приватизируемых объектов. В стране появилось 40 млн. акционеров, но главным образом — номинальных, ибо до 70% акций через свободную продажу ваучеров и заданные правительством правила приватизации сконцентрировалось в руках прежних распорядителей госсобственности (номенклатуры и управленческой бюрократии), владельцев различных коммерческих структур и легализовавшихся воротил подпольного бизнеса.
В деревне происходило преобразование колхозов в производственные паевые товарищества и фермерские хозяйства.
И хотя В. Н. Ельцин подчеркивал, что в «условиях острейшего кризиса провести реформы безболезненно не удастся», масштабы предстоящих испытаний для страны и народа в полной мере оценены не были. На сложное экономическое положение, доставшееся России в наследство от СССР, наложился поспешный раздел союзной собственности между бывшими «братскими республиками». (Надо отметить, что к 1992 г. их зависимость от взаимных поставок готовой продукции и сырья достигала в среднем 50% и лишь для России — 18%.) Разрушение единого, складывавшегося десятилетиями народнохозяйственного комплекса резко усугубило кризис во всех новых независимых государствах.
В январе 1992 г. был сделан решительный шаг на пути к рыночной экономике — освобождены цены на большинство товаров и услуг, упразднена в основном централизованно-фондовая система распределения ресурсов. Реформаторское правительство Е. Т. Гайдара, сформированное преимущественно из молодых ученых-экономистов, стремилось добиться перестройки экономики и одновременно ее стабилизации прежде всего на макроэкономическом уровне (на нем учитываются и отслеживаются самые общие стоимостные показатели: национальный доход, совокупный общественный продукт, стоимость основных производственных фондов, совокупный спрос и т. п.) за счет микроэкономических «переменных» (производство и затраты отдельных предприятий, спрос индивидуальных потребителей, цены товаров и т. п.).
В условиях сохранявшейся предельной монополизации производства это привело к резкому взлету цен: к концу 1992 г. примерно в 100—150 раз (при ожидаемом реформаторами уровне в три-четыре раза). Повышение зарплаты во много раз отставало от новых цен. В последующем это соотношение на фоне ползучего увеличения цен и зарплаты несколько выровнялось, но по-прежнему средний уровень жизни населения России остается много ниже рубежа 80—90-х гг. (в 1996 г.— примерно на 50%). Оказались фактически конфискованными государством и денежные сбережения десятков миллионов граждан в Госбанке.
С конца 1992 г. началась приватизация госсобственности. К осени 1994 г. она охватила треть промышленных предприятий и две трети предприятий торговли и услуг, а спустя два года в негосударственном секторе экономики производилось уже свыше 60% валового внутреннего продукта. Первый ее этап проводился на основе ваучеров (неименных приватизационных чеков), бесплатно выданных всем гражданам России, включая младенцев. Их можно было вкладывать в акции приватизируемых объектов. В стране появилось 40 млн. акционеров, но главным образом — номинальных, ибо до 70% акций через свободную продажу ваучеров и заданные правительством правила приватизации сконцентрировалось в руках прежних распорядителей госсобственности (номенклатуры и управленческой бюрократии), владельцев различных коммерческих структур и легализовавшихся воротил подпольного бизнеса.
В деревне происходило преобразование колхозов в производственные паевые товарищества и фермерские хозяйства.