Наступившее четырехсотлетие значительнейших в истории нашего Российского государства событий побуждает нас снова и снова возвращаться к анализу пережитого: каким образом сумел народ преодолеть распад своего государственного организма, что именно оказалось в его жизни настолько сильным, что позволило ему преодолеть всесторонний кризис?
Эти вопросы особенно актуальны в связи с тем, что наше время тоже является кризисным, когда мы стоим перед фактом утраченных скреп нашей государственности. Есть две крайних позиции в оценке происшедших фактов: волюнтаристская (мол, появились два таких деятеля из «низов», мясник да обедневший князёк, и их предприятие случайно удалось) и детерминистская (средневековая Русь не могла уже управляться по-старому, и просто нашла через кризис новые формы своего государственного механизма). За последние почти 25 лет свободного исторического исследования набирает вес и сторонников также официальная теория дореволюционной историографии, согласно которой именно Православная церковь выступила инициатором выхода из Смуты и сумела объединить народные силы перед лицом династического кризиса.
Среди множества взглядов и теорий на существо исторического процесса существуют такие, которые наиболее соответствуют восприятию Церкви самой себя - это «организмические теории», то есть подходы к развитию того или иного народа через сравнение с живым организмом. Если же учесть, что движущие силы исторического развития любого этноса заключены не столько в географических или даже экономических условиях, в которых он живёт и действует, а преимущественно в трансцендентальной сфере - сфере духовных исканий, смыслов и ценностей (того, что побуждает людей жить и действовать), - тогда легко предположить, что сравнение народа с живым разумным организмом, то есть с человеком, будет ещё плодотворнее. Ведь и Церковь воспринимает себя не как сообщество единомышленников (хотя и это так), и даже не как передающуюся по эстафете поколений религиозную традицию (хотя всё это верно), но как мистическое ТЕЛО ХРИСТОВО. Таким образом, мы предлагаем в тезисе «Церковь преодолеть Смуту» глубже вникнуть в само понятие «церкви» и природу её воздействия на народную жизнь. В этом ключе и попробуем сначала определить понятие Смуты как некоторого периода в существовании русской государственности.
Наступившее четырехсотлетие значительнейших в истории нашего Российского государства событий побуждает нас снова и снова возвращаться к анализу пережитого: каким образом сумел народ преодолеть распад своего государственного организма, что именно оказалось в его жизни настолько сильным, что позволило ему преодолеть всесторонний кризис?
Эти вопросы особенно актуальны в связи с тем, что наше время тоже является кризисным, когда мы стоим перед фактом утраченных скреп нашей государственности. Есть две крайних позиции в оценке происшедших фактов: волюнтаристская (мол, появились два таких деятеля из «низов», мясник да обедневший князёк, и их предприятие случайно удалось) и детерминистская (средневековая Русь не могла уже управляться по-старому, и просто нашла через кризис новые формы своего государственного механизма). За последние почти 25 лет свободного исторического исследования набирает вес и сторонников также официальная теория дореволюционной историографии, согласно которой именно Православная церковь выступила инициатором выхода из Смуты и сумела объединить народные силы перед лицом династического кризиса.
Среди множества взглядов и теорий на существо исторического процесса существуют такие, которые наиболее соответствуют восприятию Церкви самой себя - это «организмические теории», то есть подходы к развитию того или иного народа через сравнение с живым организмом. Если же учесть, что движущие силы исторического развития любого этноса заключены не столько в географических или даже экономических условиях, в которых он живёт и действует, а преимущественно в трансцендентальной сфере - сфере духовных исканий, смыслов и ценностей (того, что побуждает людей жить и действовать), - тогда легко предположить, что сравнение народа с живым разумным организмом, то есть с человеком, будет ещё плодотворнее. Ведь и Церковь воспринимает себя не как сообщество единомышленников (хотя и это так), и даже не как передающуюся по эстафете поколений религиозную традицию (хотя всё это верно), но как мистическое ТЕЛО ХРИСТОВО. Таким образом, мы предлагаем в тезисе «Церковь преодолеть Смуту» глубже вникнуть в само понятие «церкви» и природу её воздействия на народную жизнь. В этом ключе и попробуем сначала определить понятие Смуты как некоторого периода в существовании русской государственности.