вгандизме отразились некоторые общие закономерности антиколониальных движений xx века, преломившиеся специфически в индийской действительности. склонность ганди к религиозной и абсолютизации моральных принципов в политике порождены сложностью, многообразием и противоречивостью процессов, сложившихся в освободительном движении индии.
значение воззрений ганди не исчерпывается их ролью в индийском освободительном движении. гандизм не только продолжает играть видную роль в общественной жизни современной индии, но и оказал заметное влияние на политическую мысль и политическую жизнь ряда стран азии, европы, америки и африки.
о гандизме обширна, его исследованием занимались ученые во многих странах мира, в том числе и в нашей стране. первым исследованием гандизма в советском союзе была книга у. рославлева[1]. советского периода не столь многочисленна и содержит, главным образом, марксистский анализ гандизма. с течением времени оценки советских исследователей претерпевали изменения, оценки стали менее категоричными и более глубокими. основные работы-исследования, посвященные ганди и гандизму, принадлежат советским р.а. ульяновскому[2], а.в. гореву[3], о.в. мартышину, а.д. литману, в.а. зимянину.
предметом исследования данной работы являются взгляды и деятельность м.к. ганди в 20 – 30-х гг. xx века.
основной целью работы состоит выявление роли м.к. ганди в борьбе индии за независимость, его места в национально-освободительном движении. могут быть сформулированы так: - освещение и идейно-политической ситуации в колониальной индии 20 – 30-х гг.; - изложение социально-политических воззрений м.к. ганди; - анализ предложенной ганди доктрины ненасилия.
хронологически работа охватывает период политической индии с начала 20-х по конец 30-х годов.
до сих пор мы ставили перед собой две главные : проследить, каким образом в латинских хрониках и других сочинениях современников по крестовых походов сказались основные черты их взглядов, и установить, как именно, в какой мере идейно-политические позиции хронистов и мемуаристов отразились на их понимании крестоносных войн и на самом подходе к изображению последних. изучение материала позволило вскрыть объективно присущие хроникам: внутренние сложность, непоследовательность, противоречивость. формально декларируемые (часто под влиянием античных традиций) цели написания крестовых походов хронистами и цели, которые они фактически ставили перед собой, руководствуясь подчас принципами греко-римского прагматизма, переработанными в соответствии с установками христианской и приспособленными к идейно-политическим потребностям своей эпохи, не друг с другом. налицо значительное расхождение между проводимой хронистами апологетической концепцией и собранными в их сочинениях фактами, которые существенно подрывают ее.
причины такого рода «несогласованности», что отмечалось выше, коренились в специфичности мировоззрения и своеобразии самого мышления хронистов. как все средневековые , они перерабатывали известный им фактический материал сообразно требованиям методологии своего времени, сочетавшей самые разнообразные принципы. она вобрала в себя традиции античного , трансформировав их на основе теоретических канонов феодально-католической :являлось выяснение истины и вместе с тем обнаружение действия божественного промысла в ; душеспасительная назидательность соединялась с прагматизмом, определявшимся политико-пропагандистскими устремлениями автора, и т. д. методология занимающих нас характеризовалась также «двуплоскостным» [268] подходом к реальной действительности, при котором хронистам было свойственно стремление к символически-обобщенному, провиденциалистски-осмысленному освещению фактов (, в том числе крестовых походов, — воплощение божественного плана) и — одновременно — их крайне натуралистическое видение.
возникает вопрос: какова же степень объективности, с которой хронисты и xi—xiii вв. раскрывали свою тему? что хронисты не были беспристрастными свидетелями событий, о которых повествовали, — это явствует из всего предшествующего разбора их произведений, проникнутых, как мы видели, большей или меньшей идеализацией священных войн католиков на востоке, стремлением к их прославлению как религиозно-героической эпопеи. но являлись ли хронисты по крайней мере добросовестными рассказчиками и в какой мере их повествования служат достоверным отображением крестовых походов? как далеко простиралась их объективность? чем, в частности, определялись абсолютно или относительно правильное видение хронистами тех или других сторон происходившего, а подчас и критическая оценка отдельных событий? иными словами, что конкретно заставляло латинских включать в свои сочинения факты, шедшие, казалось бы, вразрез с их же собственной принципиальной схемой крестоносного движения, и высказывать суждения, противоречившие коренным, основополагающим установкам, которые вытекали из этой схемы?
вместе с тем приходится поставить и другие вопросы: в какой мере и каким образом хронисты искажали подлинное положение вещей? какие факторы обусловливали их «отступление от истины»? можно ли считать хронистов крестовых походов прямыми фальсификаторами ?
анализ этих вопросов — наряду с решением поставленных ранее — позволит вынести общий приговор латинской хронографии крестовых походов, определить ее значение в качестве начального этапа интересующей нас темы. итак, попробуем разобраться в методах отбора и преподнесения материала хронистами, в степени их объективности.
вгандизме отразились некоторые общие закономерности антиколониальных движений xx века, преломившиеся специфически в индийской действительности. склонность ганди к религиозной и абсолютизации моральных принципов в политике порождены сложностью, многообразием и противоречивостью процессов, сложившихся в освободительном движении индии.
значение воззрений ганди не исчерпывается их ролью в индийском освободительном движении. гандизм не только продолжает играть видную роль в общественной жизни современной индии, но и оказал заметное влияние на политическую мысль и политическую жизнь ряда стран азии, европы, америки и африки.
о гандизме обширна, его исследованием занимались ученые во многих странах мира, в том числе и в нашей стране. первым исследованием гандизма в советском союзе была книга у. рославлева[1]. советского периода не столь многочисленна и содержит, главным образом, марксистский анализ гандизма. с течением времени оценки советских исследователей претерпевали изменения, оценки стали менее категоричными и более глубокими. основные работы-исследования, посвященные ганди и гандизму, принадлежат советским р.а. ульяновскому[2], а.в. гореву[3], о.в. мартышину, а.д. литману, в.а. зимянину.
предметом исследования данной работы являются взгляды и деятельность м.к. ганди в 20 – 30-х гг. xx века.
основной целью работы состоит выявление роли м.к. ганди в борьбе индии за независимость, его места в национально-освободительном движении. могут быть сформулированы так: - освещение и идейно-политической ситуации в колониальной индии 20 – 30-х гг.; - изложение социально-политических воззрений м.к. ганди; - анализ предложенной ганди доктрины ненасилия.
хронологически работа охватывает период политической индии с начала 20-х по конец 30-х годов.
до сих пор мы ставили перед собой две главные : проследить, каким образом в латинских хрониках и других сочинениях современников по крестовых походов сказались основные черты их взглядов, и установить, как именно, в какой мере идейно-политические позиции хронистов и мемуаристов отразились на их понимании крестоносных войн и на самом подходе к изображению последних. изучение материала позволило вскрыть объективно присущие хроникам: внутренние сложность, непоследовательность, противоречивость. формально декларируемые (часто под влиянием античных традиций) цели написания крестовых походов хронистами и цели, которые они фактически ставили перед собой, руководствуясь подчас принципами греко-римского прагматизма, переработанными в соответствии с установками христианской и приспособленными к идейно-политическим потребностям своей эпохи, не друг с другом. налицо значительное расхождение между проводимой хронистами апологетической концепцией и собранными в их сочинениях фактами, которые существенно подрывают ее.
причины такого рода «несогласованности», что отмечалось выше, коренились в специфичности мировоззрения и своеобразии самого мышления хронистов. как все средневековые , они перерабатывали известный им фактический материал сообразно требованиям методологии своего времени, сочетавшей самые разнообразные принципы. она вобрала в себя традиции античного , трансформировав их на основе теоретических канонов феодально-католической :являлось выяснение истины и вместе с тем обнаружение действия божественного промысла в ; душеспасительная назидательность соединялась с прагматизмом, определявшимся политико-пропагандистскими устремлениями автора, и т. д. методология занимающих нас характеризовалась также «двуплоскостным» [268] подходом к реальной действительности, при котором хронистам было свойственно стремление к символически-обобщенному, провиденциалистски-осмысленному освещению фактов (, в том числе крестовых походов, — воплощение божественного плана) и — одновременно — их крайне натуралистическое видение.
возникает вопрос: какова же степень объективности, с которой хронисты и xi—xiii вв. раскрывали свою тему? что хронисты не были беспристрастными свидетелями событий, о которых повествовали, — это явствует из всего предшествующего разбора их произведений, проникнутых, как мы видели, большей или меньшей идеализацией священных войн католиков на востоке, стремлением к их прославлению как религиозно-героической эпопеи. но являлись ли хронисты по крайней мере добросовестными рассказчиками и в какой мере их повествования служат достоверным отображением крестовых походов? как далеко простиралась их объективность? чем, в частности, определялись абсолютно или относительно правильное видение хронистами тех или других сторон происходившего, а подчас и критическая оценка отдельных событий? иными словами, что конкретно заставляло латинских включать в свои сочинения факты, шедшие, казалось бы, вразрез с их же собственной принципиальной схемой крестоносного движения, и высказывать суждения, противоречившие коренным, основополагающим установкам, которые вытекали из этой схемы?
вместе с тем приходится поставить и другие вопросы: в какой мере и каким образом хронисты искажали подлинное положение вещей? какие факторы обусловливали их «отступление от истины»? можно ли считать хронистов крестовых походов прямыми фальсификаторами ?
анализ этих вопросов — наряду с решением поставленных ранее — позволит вынести общий приговор латинской хронографии крестовых походов, определить ее значение в качестве начального этапа интересующей нас темы. итак, попробуем разобраться в методах отбора и преподнесения материала хронистами, в степени их объективности.